Синяя лилия, лиловая Блу
Шрифт:
На стене висели пара перчаток, шлем, нагрудник.
Это было уже слишком.
— Господи, — выдохнул Гэнси. Он протянул пальцы, чтобы коснуться нагрудника, а затем обнаружил, что не может этого сделать. Он одёрнул руку.
Он был не готов всё завершить.
Он был готов всё завершить.
В центре склепа стоял каменный гроб на высоте по пояс, по сторонам сильно украшенный резьбой. Каменная статуя Глендовера лежала на крышке, его голова в шлеме покоилась на трёх вырезанных воронах.
«Помнишь,
Блу сказала:
— Посмотрите на всех этих птиц.
Она лучом от фонаря провела по стенам и гробу. Везде свет находил перья. Крылья украшали гроб. Клювы щипали фрукты. Вороны петушились над щитами.
Свет попал на лицо Адама. Его глаза были сощурены и насторожены. Рядом с ним Ронан выглядел странно враждебным, Чейнсо сжалась на его плече. Блу взяла телефон Гэнси из его кармана и сфотографировала стены, гроб, Гэнси.
Глаза Гэнси медленно переместились снова к гробу. Гробу Глендовера.
Это на самом деле происходит?
Всё было косо, зеркально, не так, как он себе представлял.
Он произнёс:
— Что мы делаем?
— Если что, я думаю, мы должны быть способны поднять крышку, — ответил Адам.
Но это было не то, что имел в виду Гэнси. Он имел в виду: «Что мы делаем? Уж кто-кто, но мы?»
Блу слегка и невесело рассмеялась:
— У меня руки липкие.
Они встали плечом к плечу. Гэнси считал в обратном порядке на одном дыхании, три-два-один, а затем они напряглись. Безуспешно. Как будто они пытались сдвинуть саму пещеру.
— Она даже не покачнулась, — подвел итог Гэнси.
— Давай попробуем с другой стороны.
Пока они переходили на другую сторону и поднимали, с трудом отыскав пальцами точку опоры, а крышка так и не сдвинулась, Гэнси не мог не думать о старых сказках. Он представил, что это не обычный вес удерживает крышку, а скорее несоответствие. Они в некотором роде себя не проявили, так что Глендовер для них всё ещё был закрыт.
Каким-то образом это его успокоило. По крайней мере, так было бы правильно.
— У них не было подъемного оборудования для тяжёлых грузов, — сказал Ронан.
— Но у них могли быть верёвки и блоки, — заметила Блу. — Или больше людей. Подвинься, я не могу положить вторую руку.
— Не уверен, что это поможет, — произнёс Гэнси, но все потеснились. Её тело оказалось прижато к его. Ронан был прижат к Адаму по другую сторону от него
Тишину нарушало только их дыхание.
Блу считала:
— Три, два... — И они начали подъем на «раз».
Крышка вдруг оторвалась, сравнительно невесомая. Она передвинулась и стремительно скользила прочь.
— Хватай ее! — выдохнула Блу. А потом, когда Гэнси рванул вперед: — Нет, подожди, не надо!
Раздался жуткий, скрипучий звук, когда крышка
— Она раскололась, — сказал Адам.
Они приблизились к гробу. Грубая ткань скрывала внутреннее убранство саркофага от посторонних глаз.
Неправильно.
Внезапно Гэнси ощутил смертельное спокойствие. Этот момент был настолько противоположен тому, как его представляло видение, что тревога исчезла. Не оставив после себя ничего. Он смахнул ткань.
Никто из них не двигался.
Поначалу Гэнси не понимал, на что смотрит. Очертание было чужим; он не мог сложить всё вместе.
— Он лицом вниз? — предположила Блу, но нерешительно.
Потому что, конечно, было именно так, как она сказала. На фигуре в тёмной мантии, пурпурной или красной, выступали лопатки. Груда темных волос была больше, чем ожидал Гэнси, и темнее, чем он ожидал. Руки были связаны за спиной.
Связаны?
Связаны.
Что-то тревожное дернулось внутри Гэнси.
Неправильно. Неправильно, неправильно, неправильно.
Адам провел лучом фонаря по всей длине гроба. Мантия Глендовера была закреплена так, что открывала бледные ноги. Связанные в коленях. Лицом вниз, руки связаны, колени связаны. Так хоронили ведьм. Самоубийц. Преступников. Заключённых. Рука Гэнси застыла, отпрянув. Не то чтобы его покинуло мужество, скорее уверенность.
Не так все должно было быть.
Адам снова провёл лучом фонаря.
Блу произнесла:
— Ах... — а затем передумала.
Волосы шевелились.
— Господи, дерьмо, Матерь Божья, чёрт, — проговорил Ронан.
— Крысы? — предположил Адам, предположение было столь омерзительным, что оба, Гэнси и Блу, отпрянули. Затем волосы пошевелились снова, и ужасный звук раздался из гроба. Крик?
Смех.
Плечи дернулись, перемещая тело в гробу так, что голова повернулась, чтобы их видеть. Когда Гэнси мельком разглядел лицо, его сердце ускорило работу, а затем остановилось. Его накрыли облегчение и ужас.
Это был не Глендовер.
Он сказал:
— Это женщина.
Глава 28
Женщина не стала ждать, пока они её освободят.
Она извивалась и тряслась, так что они отпрыгнули назад, а потом она упала на пол со всё ещё связанными руками и ногами. Она приземлилась прямо у Ронана и схватила зубами его пальцы ног с диким смехом.
Он и Чейнсо шарахнулись назад.
Блу обменялась лихорадочным взглядом с Адамом.