Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...
Шрифт:
Утренний развод в понедельник внезапно был заменен внеочередным парадным построением. В училище прибыл майор Фролов, представитель из военного комиссариата города Калинина для награждения двух отличившихся воспитанников.
– Товарищи суворовцы! Сегодня двух наших воспитанников нашли правительственные награды. – Начал начальник училища генерал - майор Виктор Алексеевич Визжилин.
Продолжил представитель городского военкомата:
– Воспитанник В/Ч 05316 Багров Николай Петрович, 1929 г.р. , под командованием сержанта Фёдорова Ф.С. подбил 2 фашистских танка. Расчёт орудия был выведен из строя во время танковой атаки. Багров Н. И. заменил у
Указом Президиума верховного Совета СССР Багров Николай Петрович награждается орденом «Слава 3-ей степени»!
Суворовец Багров!
– Я!
– Ко мне!
– Есть!
– Молодец, Николай! – майор прикрепил рядом с медалью «За боевые заслуги» новую награду. – Вот какие у нас есть герои!
– Служу Советскому Союзу! – Колька встал в строй.
– И ещё одна награда. Честно признаюсь, - продолжил майор Фролов. – Мне самому очень хочется посмотреть на другого героя. Это его пятая награда, третий орден. Дивизионный разведчик, до этого - партизан... Он был трижды ранен, последний раз тяжело, недавно выписан из госпиталя и направлен в Калининское суворовское училище. Младший сержант Партизанов Сергей Алексеевич за добытые в разведке ценные сведения Указом Президиума верховного Совета СССР награждается орденом «Красного знамени»!
Младший сержант Партизанов!
Младший сержант Партизанов!? Товарищ генера - майор, а где суворовец Партизанов?
– Он, видимо, в наряде. Ничего, получит награду немного позже… – от старшины Мартьянова генерал - майор Визжилин знал, что ночью Серёжка сбежал... И судя по всему, и скорее всего, на фронт.
На фронт.
Сперва, Серёжка заехал в Покровск. Там, где должен был стоять его дом, только пустырь, заросший кустарником. Место его дома было в пяти километрах ли городской черты в 1944году. Серёжка спустился с пригорка к реке, к тому месту, где любил купаться с ребятами, в той, первой жизни. Вода была ещё холодной, но он все же макнулся разок, развёл костерок, чтоб согреться, присел рядом с большим камнем – камень он хорошо помнил, находился на прежнем месте.
Обсохнув, Серёга оделся, выкопал под камнем ямку, вылил из трофейной фляги воду и встряхнул её, подсушил у костра, а потом засунул в неё Сашкин галстук, свою похоронку и, плотно завинтив флягу крышкой, положил в ямку. Подумал, достал из кармана медаль " За отвагу " №713278 положил её рядом с флягой. Засыпал ямку, плотно утрамбовав землю.
Возвращение в разведроту шло уже 12 дней. Все помогали, чем могли, младшему сержанту, отмеченному орденом и медалями, с тремя нашивками за ранения, тем более, ехавшему из госпиталя догонять свою часть. Однажды ночь Серёжка проснулся от тихого разговора в вагоне…
– Вот и взяла я его к себе. Такой же, вот как этот, - пожилая женщина кивнула в сторону Сергея.
– Тоже из госпиталя, тоже после ранения, только, тогда их в детдома отправляли. Жалко его стало - сирота… Мои - то, Ванечка с Илюшей сгинули в этой войне, ни слуху, ни духу… Ну, взяла его к себе… Что я пережила… Он же два года на войне… Кровь, грязь, смерть. Матерился, как … даже не знаю, как кто. На кровать только в сапогах, как в казарме. Учиться в школу не пошёл, да и меня туда же послал. Чуть что кричит: " Я фронтовик, а не крыса тыловая!" А я всё терпела: и матерщину, и грязь, и все его выкрутасы. Потом он, когда меня не было, собрал всё более - менее ценное, даже моё обручальное колечко, ушёл…
Больше я его не видела.
– Может один такой тебе попался…
– Нет, и не говори мне ничего… Что им таким вот надо? Родных нет, дома нет, умеют только на смерть смотреть … и убивать. Как дальше
"Я тоже не знаю", - подумал Серёжка. До утра он так и не смог уснуть…
В Брянске Серёжка напоролся на патруль под командованием молоденького младшего лейтенанта, который, повертев в руках документы и справки, поинтересовался, почему это младший сержант вместо того, чтобы ехать из госпиталя в Калинин - едет в совершенно противоположную сторону? Серёжка не стал объяснять - что и почему, не стал ждать пока лейтенантик закончит свою язвительную тираду, а просто оставил его разбираться с документами и справками, ловко и незаметно (как учил майор Смирнов) слинял. Без документов - в форме, много не походишь. Поэтому, на станционной барохолке, Серый приобрел старенькие ботиночки, брючки, рубаху, ватник и кепчонку. Денег у него хватало. Их и продукты в банках, Серега заранее, перед появлением в училище - надежно припрятал (разведчик он или кто?).
Чем ближе Серёжка подходил к фронту, тем больше требовалось предосторожности, а то напорешься на ещё одного лейтенантика и отправишься обратно в суворовское училище. Но пришлось отправиться не в училище…
Серёжка, переодетый в гражданское, шел босиком по проселочной дороге, обычный парнишка: старенькие кепчонка, рубашонка, порты, только ватник был почти новый, старенькие, но крепкие ботинки в руках, на плече вещмешок. Как же здорово идти босиком по теплой земле... Вдали показалась не тронутая войной деревенька. Даже не приходилось смотреть под ноги - эти места бои обошли стороной. В вещмешке - кое-какие продукты, смена белья, новые портянки, его форма (ребята постарались, к выписке прислали, даже сапоги новые хромовые, офицерские, где-то раздобыли... Хотя, они же разведчики...) Что, казалось, еще для счастья надо?
Его догнал «Виллис», в котором были старший лейтенант и три солдата:
– Эй, паренёк, ты здешний?
– Ага.
– Как называется вон та деревня?
– Сосновка, - не моргнув глазом соврал Серёжка.
– Коротов! Ты куда меня завез? – офицер развернул карту. – Такой деревни здесь вообще нет! Э-э! Парень, ну-ка стой! Никифоров! Осмотри его! Может он из тех, из «птичек»!
Серёжка понял, что «линять» некуда - чистое поле, метров 50, (получить в спину пулю от своих не хотелось) и он - вляпался.
– Товарищ старший лейтенант! У него здесь форма младшего сержанта! Деньги, много денег и документы!
– Ну, что? Будем молчать? Форма или документы чьи? Украл или фрицы выдали? Никифоров, руки ему свяжи, а то смотри, как глазами зыркает - матерый! Давай в машину, в комендатуре разберутся!
СМЕРШ.
В комендатуре, Серегу посадили в отдельную комнатку с зарешёченным окном, продержали до вечера. Днем приходил пожилой старшина НКВД: приносил миску каши и кружку горячего чая. Выводить никуда не выводили – поставили ведро. На вопли и крики, что надо в туалет, напомнили про ведро. Если можно было попытаться удрать при походе «до ветра», теперь такое не светило. Серьезненько за него взялись… С чего бы это?
Вечером привели в кабинет к молоденькому младшему лейтенанту, с васильковыми кантами на погонах. На столе лежали Серегины вещи из «сидора», награды, какие-то бумаги.
«Везет мне на лейтенантиков, как утопленику…» - подумал Серый.
Как только Сережку усадили, лейтенантик «взял быка за рога»:
– Отвечай быстро и четко: где оставил «уголек»?
Серега был ко всему готов, только не к этому вопросу.
– Какой уголек?
– Понятно, по-хорошему не хочешь? – и после начал орать, «брать на голос».
– Кто такой, когда был завербован, где оставил взрывчатку, цель задания, кто руководитель группы?