Сионизм в век диктаторов

Бреннер Ленни

Дальнейший текст гласил:

«Третья конференция еврейских общин призывает весь еврейский народ принять активное участие в построении нового порядка в Восточной Азии, будучи движимым при этом основными идеалами, сформулированными в отношении борьбы против Коминтерна в тесном сотрудничестве со всеми нациями»⁹.

Вывод: сионисты сотрудничали с врагом китайского народа

Принесли ли сионисты Маньчжоу-го, сотрудничая с японцами, какую-либо пользу евреям? Один из ведущих специалистов по вопросам дальневосточного еврейства, Герман Д;икер, пришел к выводу, что «сейчас, задним числом, нельзя сказать, что дальневосточная конференция облегчила большому

числу евреев возможность обосноваться в Маньчжурии.

В лучшем случае только несколько сот беженцев получили разрешение въехать в эту страну»¹⁰. В последние дни второй мировой войны Советы вступили в Маньчжурию, и Кауфман был арестован; в конце концов он отбыл в Сибири одиннадцатилетний срок наказания за свое сотрудничество с Японией. Конечно, маньчжурский сионизм был теснейшим образом связан с японским истэблишментом в Маньчжоу-го. Сионисты не оказали японцам поддержки в покорении ими этого района, но, коль скоро на белогвардейцев была надета узда,

они уже не имели ничего против присутствия здесь японцев.

Они ничего не могли бы выиграть от возвращения сюда гоминьдана и боялись коммунистической революции. Им никогда не нравились связи Токио с Берлином, но они надеялись, что смогут умерить это зло, используя свое влияние в кругах американского еврейства, чтобы добиться компромисса с Вашингтоном в тихоокеанском регионе. Несомненно, что,

несмотря на их несогласие с германской политикой Японии,

японцы рассматривали маньчжурских сионистов как своих добровольных коллаборационистов.

Примечания

¹ Herman Dicker. Wanderers and Settlers in the Far East, p. 45–47.

² Открытие Третьего съезда еврейских общин Дальнего Востока. —

«Ха дагель». Харбин, 1 января 1940 г., с. 21–28.

³ Dicker. Wanderers and Settlers in the Far East.

⁴ Marvin Tokayer and Mary Swartz. The Fugu Plan, p. 56.

⁵David Kranzler. Japanese Policy towards the Jews, 1938–1941. —

“Forum on the Jewish People”, “Zionism and Israel”, 1979, p. 71.

⁶Dicker. Wanderers and Settlers in the Far East, p. 56.

⁷David Kranzler. Japanese, Nazis and Jews, p. 220.

⁸Kranzler. Japanese Policy towards the Jews, p. 77.

⁹“Ha Dagel”, p. 26.

¹⁰Dicker. Wanderers and Settlers in the Far East, p. 51.

20. ПОЛЬША, 1918–1939 гг

С крушением трех империй, в состав которых входила

Польша, в руки польских капиталистов попало независимое государство, о котором они уже давно перестали мечтать.

После провала в 1863 г. восстания против царизма они начали рассматривать Российскую империю как огромный рынок и не видели оснований для того, чтобы отделиться от нее. Врагом, рассуждали они, является не Россия, а евреи и немецкие протестанты, господствовавшие на «их» внутреннем рынке. Национализм стал делом лишь рабочего класса и его

Польской социалистической партии (ППС). В первую мировую войну буржуазная Национал-демократическая партия,

так называемые эндеки, выступала в поддержку царя, а правое крыло ППС с его лидером Юзефом Пилсудсиим сформировало для немцев польский легион как меньшее из двух зол,

поскольку намеревалось связать впоследствии свою судьбу с

Германией. Однако крах империй вынудил обе фракции объединиться, с тем чтобы создать «возрожденное польское государство». Во время войны Пилсудсний вышел из ППС и перешел к крайне правым; таким образом, оба лагеря могли теперь договориться о претворении в жизнь антибольшевистской программы и о воскрешении польской империи. «Маршал» Пилсудский

радушно принимал еврейских солдат в свой легион и по-прежнему презирал антисемитизм, отождествляя его с царской отсталостью; однако он ничего не мог поделать с теми генералами, которые пришли в армию из кругов царской военщины через эндеков, и поддерживал погромщиков Петлюры. Убийства и преследования евреев приняли такие масштабы, что в ситуацию должны были вмешаться союзники; они обязали польских правителей включить в польскую конституцию статью о правах меньшинств как непременное условие для признания ими Польши. Только тогда, когда зндеки поняли, что настояния евреев могли бы отрицательно повлиять на возможности получения Варшавой кредитов в иностранных банках, погромы пошли на убыль. Но прекращение погромов означало только, что антисемитизм менял свою форму. Режим был исполнен решимости «ополячить» экономику страны, и тысячи евреев потеряли работу, когда железные дороги, табачные и спичечные фабрики, а также винокуренные заводы перешли в руки государства.

В начале 20-х гг. польская еврейская община насчитывала 2846 тыс. человек, что равнялось 10,5 процента всего населения Польши. В политическом плане ее состав был далеко не однородным. Крайне левые силы были представлены коммунистами — Коммунистической партией Польши (КПП).

Хотя доля евреев в КПП всегда превышала 10,5 процента,

коммунисты никогда не составляли существенной доли еврейского населения. Несмотря на то что ПОС приветствовала вступление в ее ряды евреев, она была пропитана польским национализмом и враждебно относилась к идишу; в результате послевоенная ППС располагала лишь незначительным числом еврейских сторонников. Зато самым крупным левым течением среди евреев были идишиеты из Бунда,

чья польская секция пережила его поражение в Советском

Союзе; тем не менее они по-прежнему составляли в более крупной общине явное меньшинство. В ходе выборов в польский парламент (сейм) в 1922 г. они получили немногим более 87 тыс. голосов и не смогли завоевать ни одного места.

Справа стояла традиционно ортодоксальная партия «Агудат

Исраэл», которую более или менее активно поддерживала примерно одна треть общины. Ее члены считали, что Талмуд требовал от них лояльности по отношению ко всякому нееврейскому режиму, не вмешивавшемуся в их религиозную жизнь. Ввиду своего пассивного консерватизма она не могла оказывать влияния на какие бы то ни было более высокообразованные элементы в своей общине, которые искали активного разрешения проблемы антисемитизма. Небольшое число приверженцев, в первую очередь из интеллектуальных кругов, следовало за «фолькистами» — группой идишистеких националистов диаспоры. Все эти элементы, хотя каждый по различным причинам, были настроены антисионистски.

Господствующей политической силой в еврейской общине являлись сионисты. Им принадлежало шесть из тринадцати еврейских мест в избранном в 1919 г. сейме, а выборы 1922 г, предоставили им случай доказать, что они были в состоянии успешно противостоять все еще жестокому антисемитизму.

Крупнейшая фракция в движении, руководимая Ицхаком Грюнбаумом, входившим в ряды радикальных сионистов, организовала «блок меньшинств». Непольские национальности составляли почти одну треть населения, и Грюнбаум утверждал, что если бы они объединились, то могли бы определять баланс сил в сейме. Блоку, включавшему в себя сионистскую фракцию Грюнбаума, удалось совместно с представителями немецкой, белорусской и украинской национальностей добиться избрания в сейм 66 своих кандидатов, в том числе 17 сионистов. На первый взгляд казалось, что этот пакт одержал победу. Фактически же проявились те противоречия, какие набл юдались как внутри сионистского движения, так и в рядах меньшинств вообще. Украинское большинство в Галиции отказалось признать польское государство и бойкотировало выборы. Ни один из политических деятелей других национальностей не захотел поддержать борьбу украинцев, и галицийские сионисты, стремившиеся не восстановить против себя поляков, выступали на выборах в качестве соперников «блока меньшинств». Галицийские сионисты завоевали