Сионизм в век диктаторов
Шрифт:
Таков был сионизм и его ведущий деятель, когда Адольф Гитлер выступил на арену истории.
Примечания
1 Marvin Lowenthal (ed.). The Diaries of Theodor Herzl, p. 6.
2 Desmond Stewart. Theodor Herzl, p. 141.
3 Ludwig Lewisohn (ed.). Theodor Herzl: A Portrait, p. 292–294.
4 Ibid., p. 219–220.
5 Raphael Patai (ed.). The Complete Diaries of Theodor Herzl, vol. II,
p. 672–673.
6 Lowenthal. Diaries of Theodor Herzl, p. 71.
7 Ibid., p. 100.
8 Ibid., p. 366.
9 Chaim Weizmann. Trial and Error, p. 90–91.
10 David Yisraeli. Germany and Zionizm. Germany and the Middle
East; 1835–1939. Tel Aviv University, 1975, p. 142.
11 Patai. Complete Diaries of Theodor Herzl, vol. Ill, p. 729.
12 George Gapon. The Story of My Life, p. 94.
13 Patai. Complete Diaries of Theodor Herzl, vol. IV, p. 1521.
14 Ibidem.
15 Ibid., p. 1525.
16 Ibid., p. 1538.
17 Amos Elon. Herzl, p. 381–382.
18 Samuel Portnoy (ed.). Vladimir Medem — The Life and Sons of a Legendary Jewish Sosialist, p. 295–298.
19 Ibidem.
20 Weizmann. Trial and Error, p. 82.
21 Emil Cohen. David Wolffsohn, p. 196.
22 Meyer Weisgal (ed.). The Letters and Papers of Chaim Weizmann,
vol. VII, p. 81.
Вагнер, вдовой композитора, поднявшей вопрос о евреях. Я прервал г-на Бальфура…» (с. 153).
23 Vladimir Jabotinsky. The Story of the Jewish Legion, p. 74.
24 Winston Churchill. Zionism versus Bolshevism. — “Illustrated Sun-
day Herald”, 8 February 1920, p. 5.
25 Weizmann. Trial and Error, p. 243.
26 Leonard Stein. The Balfour Declaration, p. 348.
27 Weizmann. Trial and Error, p. 240–241.
28 Ibid., p. 242.
29 Ibid., p. 218.
30 Jacob Robinson et al. Were the Minorities Treaties a Failure?
p. 79–80.
31 Jacob Robinson. And the Grooned shall be made Straight, p. 72.
32 Encyclopedia Judaica, vol. 14, col. 938.
33 Ibid., vol. 7, col. 938.
34 Samuel Gringauz. Jewish National Autonomy in Lithuania (1918—
1925). — “Jewish Social Studies”, July 1952, p. 237.
35 Nahum Goldmann. Dr. Stephen S. Wise. A Galaxy of American
2. КРОВЬ И ЗЕМЛЯ: КОРНИ СИОНИСТСКОГО РАСИЗМА
Только антисемитизм генерировал сионизм. Герцль не мог основать свое движение на чем-либо позитивном еврейском. Хотя он домогался поддержки раввинов, он сам не был религиозен. Его не особенно заботила Палестина, древняя родина; он был совершенно готов принять Кенийское нагорье, по крайней мере как временное решение. Он не интересовался ивритом; он представлял себе свое еврейское государство в лингвистическом отношении, как
Он должен был бы думать о расе, потому что этот вопрос носился в воздухе; антисемиты-тевтоны говорили о евреях как о расе, но он скоро отказался от этой доктрины и привел в качестве мотива его отказа парадоксальную дискуссию с Израилем Зангуэлем, одним из его ранних приверженцев.
Он рисовал портрет англо-еврейского писателя, как «человека с длинным носом негритянского типа, с курчавыми иссиня-черными волосами… Однако он приверженец расистской точки зрения — нечто, с чем я не могу согласиться, поскольку мне достаточно взглянуть на него и на самого себя. Все, что я могу сказать, заключено в словах: мы — историческая общность, одна нация с антропологическими разновидностями» 1.
Равнодушно относясь к религии, он даже предложил, чтобы атеист, тогда всемирно известный литератор Макс Нордау стал его преемником на посту президента ВСО. Снова ученик оказался менее либеральным, чем учитель. Нордау был женат на христианке и опасался, что среди убежденных правоверных она встретит неприязненное отношение2. Он женился, будучи уже обращенным в сионизм и, несмотря на его иноверную жену, вскоре стал убежденным еврейским расистом. 21 декабря 1903 г. он дал интервью яростной антисемитской газете «Ла либро пароле» Эдуарда Дрюмона, в котором он заявил, что сионизм — это «вопрос не религии, а исключительно расы и нет ни одного человека, с которым он в большей степени был бы согласен по этому вопросу, чем с г-ном Дрюмоном»3.
Хотя только одно национальное отделение ВСО (голландская федерация в 1913 г.) взяло на себя неприятный труд,
связанный с попыткой формального исключения евреев, живущих в смешанных браках, космополитический сионизм умер ранней смертью вместе со смертью Герцля в 1904 г.4 ВСО
как таковой никогда не приходилось занимать позицию против смешанных браков; те, кто выступал против них, редко думали вступить в ряды явно несимпатичных сионистов. Движение в Восточной Европе в массе его участников разделяло стихийные народные предрассудки окружающих их правоверных общин. Хотя евреи в древности считали, что прозелитизм и браки с неевреями увеличивают их — силы, давление, которое оказывала католическая церковь, побудило раввинов начать рассматривать обращенных как «неприятный зуд», и они отказались от прозелитизма. С веками самосегрегация стала признаком евреев. Со временем массы начали считать смешанные браки предательством по отношению к ортодоксии. Хотя на Западе некоторые евреи изменили религию и образовывали «реформированные» секты, а другие отказались от бога их предков (то есть крестились. — Ред.), значительная часть еврейства постепенно отходила от иудаизма. Немногие примыкали к еврейскому миру либо путем обращения, либо заключения браков. Если западный сионизм развивался в более мирской атмосфере, чем сионизм Восточной Европы, основная масса по-прежнему считала, что в результате смешанных браков евреи покидают общины и не увеличивают их численности за счет новых правоверных.
Окончившие немецкие университеты лица еврейского происхождения, взявшие в свои руки руководство сионистским движением после смерти Герцля, создали модернистско-расистскую идеологию еврейского сепаратизма. На них мощное влияние оказали их пангермаяистские однокашники из «Вандерфогеля» («Перелетные птицы» или «Свободные умы»), которые до 1914 г. господствовали в германских университетах.
Эти шовинисты отвергали евреев как не принадлежащих к тевтонской крови; поэтому евреи никогда не могли войти в состав германского народа и считались чуждыми тевтонской земле или почве. Всех еврейских студентов принуждали бороться с этими понятиями, употреблявшимися в их окружении.