Сионизм в век диктаторов

Бреннер Ленни

p. 384.

³⁴ Интервью автора с Петером Бергсоном, 27 февраля 1981 г.

³⁵ On the Question of Rescue. — “Congress Weekly”, 10 December

1943. p. 3.

³⁶ Arthur Morse. While 6 Million Died, p. 79.

³⁷ Wasserstein. The Myth of “Jewish Silence”, p. 14.

³⁸ Attitude of Zionists Toward Peter Bergson (memorandum of con-

versation), 867 № 01/2347, Department of State, 19 May 1944, p. 3–4.

³⁹ Ibid., p. 2, 4.

⁴⁰ Morse. While 6 Million Died, p. 257, 307.

⁴¹ Eliyhu Malzozky. Midstream, March 1982, p. 44.

⁴² Интервью

автора с Шмулем Мерлином, 16 сентября 1980 г.

⁴³ Wasserstein. The Myth of “Jewish Silence”, p. 15.

⁴⁴ A. Roland. The Slaughter of the Jews. — “Militant”, 12 December

1942, p. 3.

⁴⁵ Интервью с Бергсоном.

⁴⁶ Интервью с Мерлином.

⁴⁷ Ben Hecht. My Dark Prayer. — “The Answer”, 1 May 1944, p. 7.

⁴⁸ Ben Hecht. A Guide for the Bedeviled. 1944, p. 126–127.

⁴⁹ Wasserstein. The Myth of “Jewish Silence”, p. 10.

⁵⁰ National Committee of the Socialist Workers Party. Let the Refugees into the USA — “Socialist Appeal”, 19 November 1938, p. 1.

⁵¹ Leon Trotsky. Appeal to American Jews Menaced by Fascism and

Anti-Semitism. — „On the Jewish Question”, p. 29–30.

⁵² A. Roland. The Plight of the Jews and the Democracis. — „Militant”,

19 September 1942, p. 3.

⁵³ Nahum Goldmann. Jewish Heroism in Siege. — “In the Diasperson”,

1963–1964, p. 6–7.

25. ВЕНГРИЯ, ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

Уничтожение венгерских евреев представляет собой одну из самых трагичных глав в истории «холокоста». Когда 19 марта 1944 г. немцы в конце концов оккупировали Венгрию, лидерам еврейской Общины стало ясно, чего им следовало ожидать от нацистов, поскольку Венгрия дала прибежище тысячам польских и словацких евреев, и братиславская рабочая группа предупредила их, что Висл и цен и обещал со временем депортировать все 700 тыс. проживавших там евреев.

Нацисты вызвали к себе лидеров еврейской общины и велели им не волноваться: дела будут обстоять не так уж плохо, если евреи станут с ними сотрудничать. Как писал Рандольф Брахам, «история и историографы не были милостивы к лидерам венгерского еврейства в эпоху „холокоста”». Ибо, как признает Брахам, многие «пытались добиться особого покровительства и снисхождения для своих семей»². Кое-кто был освобожден от ношения желтой звезды, а позднее получил разрешение жить вне гетто и заниматься своим делом. В послевоенные годы роль двух венгерских лейбористских сионистов — Ресцо (Рудольф) Кастнера и

Джоэла Бранда, руководителей будапештского Комитета по спасению, — была подвергнута подробному анализу на заседаниях израильского суда. Кастнер был обвинен в предательстве венгерских еврейских масс.

«Они… умоляли их замолчать дело»

29 марта 1944 г. эти два сиониста встретились с Вислицени и согласились уплатить ему те 2 млн. долл., о которых он перед тем говорил Вейсманделю, за то, чтобы он не загонял венгерских евреев в гетто или не депортировал их. Они также попросили его. о предоставлении в их распоряжение транспорта для переброски вниз по Дунаю «нескольких сот человек», обладавших палестинскими сертификатами, поясняя, что это облегчит им задачу собрать деньги у их родичей за границей³. Внслицени

согласился принять у них взятку и подумать о транспорте, но настаивал на том, чтобы сделка сохранялась в тайне, из опасения восстановить против себя муфтия, который не желает освобождения евреев. Были внесены первые взносы в счет этой взятки, и тем не менее нацисты организовали гетто в провинциях. Затем, 25 апреля,

Эйхман вызвал Джоэла Бранда и сообщил ему, что ему придется вести переговоры с ВСО и союзниками. Нацисты обещали разрешить миллиону евреев уехать в Испанию. Взамен они должны были получить 10 тыс. грузовиков, мыло,

кофе и другие предметы снабжения. Грузовики предназначались для использования исключительно на одном только восточном фронте. В качестве свидетельства честных намерений нацистов Эйхман обещал сионистам освободить авансом палестинский «конвой» из 600 человек.

Бранд был утвержден представителем Комитета по спасению, и 19 мая немцы перебросили его самолетом в Стамбул в сопровождении другого еврея, Банди Гроша, германского и венгерского агента, поддерживавшего контакты также и с рядом разведслужб союзников. Сам Грош должен был вступить в переговоры с союзнической разведкой относительно возможности заключения сепаратного мира. По прибытии

Бранд повстречался с местным представителем Комитета по спасению при ВОО и потребовал организовать для него непосредственную встречу с одним из лидеров Еврейского агентства. Однако турки отказали в выдаче руководителю политического департамента этого агентства Моше Шертоку визы, и в конце концов стамбульский комитет посоветовал

Бранду встретиться с ним в Алеппо, на сирийской территории, находившейся тогда под британским контролем. 5 июня,

когда поезд Бранда проходил через Анкару, два еврея — один из которых был ревизионистом, а второй агуднетом — предупредили его, что его заманивают в ловушку и что он будет арестован. Однако Иегуда Авриель, видная фигура в спасательных операциях ВОО, заверил Бранда, что предупреждение было ложным и что вызвано оно было фракционной враждой⁴. Тем не менее Бранд был арестован англичанами.

Шерток имел беседу с Брандом 10 июня в Алеппо. Встречу с ним Бранд следующим образом описывал в своей книге

«Безнадежная миссия» (в пересказе Алекса Вайсберга):

«Моше Шерток удалился с ними (англичанами) в угол комнаты, и там они начали тихо, но с горячностью переговариваться между собой. Потом он вернулся ко мне и положил мне на плечо руку… „Вам следует теперь ехать дальше на юг… это приказ… Я не могу изменить его…”,Разве вам не понятно, что вы делаете? — закричал я. — Это же чистое убийство!

Массовое убийство!.. Вы не имеете права арестовать эмиссара. А я не являюсь даже эмиссаром противника… Я нахожусь здесь как представитель миллионов обреченных на смерть людей”».

Шерток посовещался с англичанами и снова вернулся.

«Я не успокоюсь прежде, чем вы окажетесь опять на свободе… вы будете освобождены»⁵.

Фактически Бранд был препровожден британским офицером в место заключения в Египте. Они остановились в Хайфе, где Бранд побродил вокруг гавани:

«Я подумал даже о возможности бегства. Но только те, кто принадлежал к партии, связанной воедино самыми крепкими идейными узами, смогут меня понять… Я был сионистом, членом партии… Я был связан партийной дисциплиной… Я почувствовал себя таким маленьким, таким незначительным человеком, который по воле случая оказался в кипящем котле истории, что не осмелился взять на собственные плечи ответственность за судьбу ста тысяч человек. Мне не хватило мужества пренебречь дисциплиной, и в этом заключается моя истинная историческая вина»⁶.