Сирахама
Шрифт:
Ровно минута на то, чтобы жадно, с неприличным хлюпаньем впитать в себя все краски жизни, с чавканьем насладиться простыми радостями бытия...
И начался другой кошмар.
Взгляд.
Спокойный, холодный. Убийственный. Взгляд взвешивал и обмерял. Пронизывал насквозь. Он лишал возможности двигаться... В этом взгляде были отголоски только что закончившегося сна-кошмара - визг, крики, рев, зубы, когти... огонь и острые камни.
Тайро знал человека, что сейчас стоял у входа в палату, привалившись к косяку двери и скрестив на груди руки. В простом слегка потрепанном и выцветшем
Это был Сирахама Кенчи. Двоюродный брат по деду. Убийца. Дракон. Гасящий. Брат этой...
– Синий.
– Неведомым образом угадал Сирахама.
– Когда-то он был синим. Как получил в школьной секции каратэ, так и не менял с тех пор...
От этого голоса все внутри сжалось в ужасе, Тайро зажмурился, а руки слабо задрожали...
Давление исчезло... и только в этот момент стало понятно, что оно вообще было.
Он открыл глаза. В дверях - никого. Быстро бежали секунды...
Еще пятьдесят одна - и начнется другой кошмар - самый страшный...
– Привет, Тайро-кун!
– Весело поприветствовал его от дверей невысокий стройный Ужас.
– Я пришла сменить тебе баночку, поставить капельницу и убрать какашки!
Тело снова бросило в дрожь.
– Не подходи!
– Захрипел он.
– Не подходи!
Он начал слабо двигать руками и ногами.
– Замри!
– Холодно приказала Мисаки Охаяси с какими-то неприятными скрежещущими обертонами.
Тело снова сковало параличом. Казалось, что он в каком-то сне. В кошмаре. Опять. Он внутри бьется, расшибает лоб, локти и колени в кровь - а тело даже не шевелится!
– Вот так и лежи.
– Покивала Мисаки.
– Сейчас мы уберемся... У-у-у, как мы хорошо сходили под себя - вот что Сирахама животворящий делает! Никаких вам запоров! Так-так-так... Сейчас мы эту дурнопахнущую простыночку поменяем!
Девушка сноровисто меняла одноразовую простынь, а Тайро вращал глазами и боролся с волнами панического животного ужаса.
– Сейчас я тебя покормлю... Та-а-ак, что тут у нас в капельнице? Ой, какая прелесть: глюкоза с аскорбиновой кислотой! М-м-м, какая вкусняшка! Ням-ням! Ты же любишь сладенькое, да, Тайро-кун?
– Ы... ы... ы...
– Тайро пытался сделать хоть что-то, одна нога слабо дергалась, пальцы на левой руке вдруг сжались в кулак.
– Тц... Тренировка и тренировка!
– Покачала головой Мисаки, внимательно наблюдая за сопротивлением, и снова, как молотком - ударила голосом.
– Замри!
Тайро, выпучив глаза, застыл. А внутри себя - вопил и катался по полу.
– Не... под... хо...
– Выдавливал он из непослушного горла.
– Да-а-а, - Девушка покачала головой.
– Видишь, девочке Мисаки еще учиться и учиться управлять голосом! Одна моя знакомая с зелеными глазами делает это вообще без слов! Более того, она делает это с мастером Акисамэ! Представляешь? Крутит таким мужиком, как хочет! Ну, это наши маленькие девчачьи секретики - я тебе не говорила, ладушки? Та-а-ак, что тут у нас...
– Она приподняла простынку.
– Прекрасно! Уже почти зажило все! Скоро тебя здоровенького можно будет выписывать!
Тайро заплакал.
– Ай-яй-яй!
– Засюсюкала Мисаки.
– А ведь мужчина! Настоящий! Уже даже с женщинами «делал то и делал это»! Сколько их у тебя было, настоящий мужик Тайро? Аж одна, да? Ну, если ту бедную испуганную девочку считать за половинку и меня, нетрахнутую, тоже за половинку... но за попку-то мою ты подержался? Так что половина дела, считай, сделана: моя задница - это нечто! Так Сирахама-сама говорит! В сумме как раз единичка и получается, да...?
– Мисаки вдруг осеклась и вздохнула.
– Прости, Тайро-кун, меня опять заносит. Эх, тренироваться девочке Мисаки самоконтролю и тренироваться!
Она проверила расход в капельнице и направилась к двери.
– Да!
– Она прищелкнула пальцами.
– Отомри!
Воздух ворвался в легкие и дышать стало легче. Тайро облегченно перевел дух - у него где-то час-полтора жизни без кошмара... Но жизнь - такая штука...
– Минут через сорок тебя дедушка навестит...
– Улыбнулась Мисаки, сделав умильное лицо.
– Здорово, правда? Он уже звонил... Беспокоился.
– Мисаки поколебалась и после недолгой борьбы с вредностью, все-таки добавила.
– С бабушками.
– Вредность, видимо, победила.
И вприпрыжку направилась по коридору, хлопнув по ладошке, которую подставила стройная зеленоглазая девушка с кошачьим личиком, подходящая к палате с каким-то аппаратом на колесиках.
Тайро тихонько застонал.
– Тайро-кун.
– С легкой хрипотцой сообщила Нандзё Кисара.
– Акисамэ-сэнсэй приду... э-э-э... прописал тебе новую профилактическую процедуру! Он утверждает, - Кисара стала покачивать пальцем в такт со словами.
– Что с высокой долей вероятности возможно частичное восстановление утраченных вследствие психологического стресса репродуктивных функций.
Тайро, не стесняясь, заскулил.
– Замри!
– Веско приказала Кисара, и Тайро поперхнувшись, умолк.
– Что-что? Наверно, ты удивлен, почему я не даю этот мифический «приказ без слов», о котором говорил предыдущий оратор, да? Ну, про бессловесные приказы, это она, конечно, нафантазировала! Она такая выдумщица... но очень любознательная! Очень! А какая способная! Я даже немного ревную ее к Сигурэ! Но - это наш с тобой маленький секрет... Да, Тайро-кун?
– Она подмигнула.
Первобытный животный ужас был тем сильнее, чем ближе к нему находилась женщина. Любая! Либо Охаяси, либо эта вот «сестричка Кисарочка», либо любая другая - тут еще несколько медсестер работало.
+++
– Мисочка у нас - умница! Мисочка у нас - молодец!
– Приговаривала Миу, осторожно убирая бинты с ягодиц Мисаки.
Та шипела, кряхтела, рычала... и весело болтала ногами. Точимару с удовольствием подмявкивал... видимо, считал, что лежащая на столе двуногая самка о чем-то с ним разговаривает. Переводчик на груди Миу то и дело пытался адекватно перевести с кошачьего: «Вкусно выглядит!», «Хочу!», «Пойдем, погуляем!», «Давай, потремся!»...
– И в чем же она умница?
– Поинтересовалась Ренка, отодвинув от себя ноутбук, закрепленный на специальной поворачивающейся штанге.