Сирень под пеплом
Шрифт:
Наташу я увидел неожиданно, подняв голову от прикрытой руками горящей спички. И тут же инстинктивно спрятался за колонну. Наташа шла под руку с какой-то женщиной лет тридцати. Входя в двери клуба, она оглянулась по сторонам. Я почему-то опять сдвинулся за широкий каменный столб колонны.
В зал я вошёл после того, как погасили свет. И не дождавшись конца фильма, снова оказался за колонной. Вскоре сеанс окончился, и в двери стали вываливаться кучки оживлённых, смеющихся и разговаривающих зрителей. Было уже темно. Я боялся пропустить Наташу, но заметил её сразу.
– Наташа!
– позвал я.
Она оглянулась на мой оклик и, сказав что-то женщине, пошла ко мне. Она подходила, улыбаясь.
– Здравствуй, Наташа!
– Добрый вечер, я думала, что ты не пришёл.
– А я боялся, что не увижу тебя.
– Ты смотрел фильм?
– Да... Наташа!..
– Что?
– Наташа...
– Какой ты смешной, Серёжа!
– она улыбнулась.
– Мне надо идти, меня ждут.
– Не уходи, ещё одну минутку...
Мы стояли оба у стены. Наташа смотрела мимо моего плеча.
– Я пойду, Серёжа.
– Наташа, я буду ждать тебя завтра... в Летнем саду, в беседке... вечером!
Она ничего не ответила и, удивлённо взглянув на меня, побежала догонять соседку.
Утром я решил сказать ей всё напрямик и приготовил слова. Я боялся только одного: что она не придёт.
Она пришла, когда я уже отчаялся увидеть её. Я сидел на перилах беседки, опустив голову. Голос её прозвучал неожиданно.
– Ой, Серёжа, ты тут ? А мы гуляем с подругой...
– на последнем слове Наташа кивнула в сторону, и я заметил метрах в двадцати ожидающую её, стоящую к нам вполоборота девушку.
– Галь, иди сюда!
Девушка вяло подошла:"Здравствуйте."
Я нагнул голову в ответ.
– Галь, это Серёжа, мы с ним случайно познакомились.
Теперь кивнула девушка и отчуждённо встала, прислонившись спиной к стойке беседки.
Я угрюмо молчал.
– А я весь день готовилась к экзаменам: собираюсь поступать в МГУ на филфак.
– Ну и как?
– пробурчал я.
– Ой, ещё столько учить, просто ужас!
Присутствие её подруги связывало мой и вообще-то не шустрый язык. Разговор не клеился. Но Наташа почему-то была оживлена, смеялась и о чём-то рассказывала. Я сидел, опустив опять голову, с растущей злобой ощущая, каким напыщенным балбесом сейчас выгляжу, и от этого злился ещё больше.
Наконец Наташа перестала щебетать.
– Ну, нам пора, - объявила она.
Я почувствовал одновременно и радость от того, что мои натужные муки кончаются, и тоскливую тревогу от того, что она сейчас уйдёт. Надо было что-то делать.
– Может быть, сходим в кино?
– Ой, что ты, я должна садиться за учебники!
– Да...
– промямлил я.
– Давай завтра, если хочешь, я постараюсь выкроить время.
– Конечно, давай завтра сходим.
– Ну, вот и хорошо. В половине девятого у кинотеатра. Договорились? Ну, мы пойдём. До свидания. Пойдём, Галь.
Её
Назавтра повторилось то же, что и во второй вечер нашего знакомства. Я стоял за колонной и смолил одну сигарету за другой. В кармане у меня лежали два билета. Наташу на этот раз я заметил издали. Она вновь шла со своей неразговорчивой подругой. Меня передёрнуло, но я пересилил себя и двинулся им навстречу.
– Здравствуй, Серёжа!
– радостно воскликнула Наташа.
– Давно ждёшь?
– Здравствуйте, девушки, - церемонно ответил я.
– Да нет, только подошёл.
Мы вошли в фойе.
– Вот, держите. Я сейчас покурю и приду, - я отдал им билеты, подвёл к контролёрше и удалился: надо было покупать билет на себя. В зал я попал, как и следовало ожидать, при погашенном свете. Мои глаза ещё не привыкли к темноте, и я пробирался к середине зала наощупь по спинкам кресел. Зная места, на которых сидели девочки, я скоро их нашёл. Отражённым от экрана светом сиял профиль Наташи. Но, как назло, места с обеих сторон возле них были заняты. Зато прямо за наташиной спиной оказалось свободное кресло. Я по чьим-то ногам торопливо полез туда.
Через две минуты мне было уже невтерпёж видеть перед собой наташин затылок. Я наклонился к ней.
– Наташа, давай выйдем, мне нужно тебе кое-что сказать.
Она полуобернулась и, глядя на подругу, шёпотом произнесла:
– Серёжа, фильм такой интересный, давай потом поговорим.
Я не знал, что сказать ей ещё, и, злясь, откинулся на спинку деревянного кресла. Пять минут я тупо смотрел на экран, раздражаясь всё больше и больше, и наконец не выдержал, вновь наклонился вперёд и сказал напряжённым голосом:
– Наташа, нам нужно поговорить.
Она обернулась ко мне со вздохом:"Ну боже мой, о чём?.." - но осеклась, встретив мой взгляд. Медленно отвернувшись, она несколько секунд сидела прямо и неподвижно, затем придвинулась к подруге и прошептала ей что-то на ухо. Та резко обернулась в мою сторону, но Наташа уже поднялась и осторожно пробиралась вдоль ряда. Я выпучил глаза в ответ её подруге и, охваченный нетерпением, затопал по ногам возмущающихся зрителей. Из проходов мы вышли одновременно, я схватил Наташу за руку и потащил к выходу.
В Летнем саду, куда выходило большей своей частью здание Дома культуры, как ни странно, не было ни души. Я тащил её в дальний угол парка. В самом конце аллеи, почти толкнув, я усадил Наташу на скамейку и прерывающимся голосом сказал:"Вот!.."
Она, подобравшись, испуганно смотрела на меня.
– Ну, Наташа, не смотри на меня так, не знаю я, как тут сказать...
– Что сказать?
– ледяным тоном проговорила она, видимо, беря себя в руки. Во мне что-то оборвалось.
Я встал коленом на скамью, склонившись к ней, и похолодевшими вдруг руками хотел взять её лицо в свои ладони. Она неожиданно быстрым движением перехватила мои руки и отчуждённо произнесла: