Сирена в котелке
Шрифт:
А так все же форменная женщина с саблей в руке, вроде Сирены, вполне в варшавском стиле.
Вся Варшава собирается на Театральную площадь, чтобы приветствовать новый памятник. Уже который день все мы живем этим праздником. На улицах полно молодежи, которая слетелась не только со всей Польши, но и с самых дальних стран. Слышатся разные языки: парле Франсе, гуд виски, очи черные и тому подобное.
— А сколько их сидит под Варшавой в молодежных лагерях, сосчитать невозможно. Когда все это выйдет двадцать второго числа на улицы, вид будет дай бог! Лицом в грязь не ударим.
А пока что на фабриках, в учреждениях, в конторах идут собрания
Но и за стопкой говорят только о годовщине. На одной такой стопке в клубе строителей произошел редкий случай. Когда один оратор предложил тост за здоровье трудящихся и сказал: «Чудес не бывает, с потолка к нам ничего не упадет, мы всё должны добыть своими собственными руками…», в этот момент в потолке появляется дыра и на середину стола в самый большой торт падает сверху какой-то тип в черном приличном костюме и при медали.
Ничего ни ему, ни кому другому не сделалось, только все были обрызганы шоколадным кремом.
Когда личность, упавшая с потолка, слезла со стола, оказалось, что это участник собрания, который, не зная расположения комнат, поднялся этажом выше в поисках так называемого туалета и провалился в дыру в полу. Туалет был на ремонте и отверстие временно заклеили бумагой, правда толстой, чуть ли не бристольским картоном.
Из этого мы видим, что оратор был отчасти прав. С потолка может упасть самое большее заблудившийся тип. Все остальное мы должны сделать собственными руками и придумать собственными головами, если хотим так же радостно, весело и приятно праздновать следующее двадцатилетие.
?? ?? ??
1964
?? ?? ??
?? ?? ??
? ?
Приятель живет в небоскребе
?? ?? ??
— Иному человеку никаким способом не угодить! Ты его медом мажь, сахаром посыпай, а он все свое. Ропщет и ропщет.
Именно это происходит с новыми жильцами наших варшавских небоскребов. Вот, например, в одном таком доме живет мои приятель, некий Фпалек. Живет высоко-высоко, на райке, на десятом этаже.
Тут пан Печурка концом своей знаменитой бамбуковой трости показал на последний этаж красивого дома, перед которым мы остановились, осматривая новое строительство его «родового» района — Праги[16].
— Видишь, это его кальсоны висят на балконе, потому что чердаки для сушки белья в новых домах не предусмотрены. Соответствующие помещения устроены в подвале. Но ни один настоящий варшавянин ни большой стирки, ни даже рядовой постирушки в подвале сушить не станет. Для него это унизительно. Пожалуй, тут Фиалек прав, что капризничает. Но он крутит носом по любому поводу. Десятый этаж для него, видите ли, высок. Действительно, если человеку не везет, так уж не везет. В старой квартире в Грохове, Рыбная, 4, он жил в полуподвале, а тут сразу на десятый этаж. Не легко привыкнуть, чересчур высоко сразу жизненный уровень поднялся. Но зато какой вид, какой воздух, ну и две комнаты с кухней, а раньше имел одну, тесную дыру. И, несмотря на это, он кривится, что, дескать, не может видами любоваться, потому что ему мешают одышка и колотье в боку.
— Не понимаю, какую это имеет связь одно с другим? Может, твой приятель просто боится высоты?
—
— Из-за чего?
— Попробуй взобраться на десятый этаж, посмотрим, как у тебя заколет в боку, пожалуй, не захочешь после этого любоваться видами Варшавы с птичьего полета.
— То есть как взбираться? Пешком? Разве тут нет лифтов?
— Лифты ходят, только не ежедневно. Очень часто портятся, и тогда мой дружок чешет на вершину своего небоскреба пешком. Из-за этого лифта он и с тещей расплевался. Как женщина старой даты, теща ни за какие коврижки не согласна пользоваться этим приспособлением, потому что ждет от него всяких неприятностей. И действительно, стоило ей впервые в жизни воспользоваться лифтом, как она тут же сломала себе ключицу.
— Что-нибудь случилось? Лифт неожиданно тронулся?
— Нет, просто Фиалек хотел мамусю силой к лифту приучить. Всей семьей ее впихивали и в конце концов сломали ключицу. Теща поклялась в костеле, что больше никогда не войдет в лифт.
— Как же теперь? Она совсем не выходит из дому?
— Раз в месяц выходит, а когда возвращается, находится в пути три дня. Ночует на третьем и седьмом этаже, у соседей, они тоже переселены с Рыбной улицы. Но больше всего жалуется Фиалек на насморк.
— Разве на такой высоте холоднее?
— Упаси боже, дело в том, что, пока он до верха доберется, у него вода начинает в ботинках хлюпать.
— Какая вода? Откуда?
— Из ведра.
— Пане Теосю, пожалуйста, говорите яснее.
— Ну, я, кажется, по-польски выражаюсь. Вода из ведра льется в штиблеты. Пока он на свой десятый этаж два ведра воды дотянет, ботинки полны.
— Я ничего не понимаю. Что там, наверху, нет кранов?
— Краны есть, и вода иногда показывается, но в основном по ночам. Чаще всего она добирается до четвертого этажа, а иногда и ниже. Тогда Фиалек ходит с насморком и лихорадка его трясет. Но, по-моему, он не прав, когда из-за этого ворчит. На Рыбной тоже не было водопровода, и он носил воду со двора. А если он такой нежный французский песик, так пусть надевает две пары шерстяных носков и на ночь принимает аспирин. Небоскреб хороший, и лично я буду голосовать за него в конкурсе на лучший дом в Варшаве. Ты поддержишь меня?
— Конечно, но только после внесения нескольких мелких поправок.
— Каких поправок?
— Ну, насчет лифта и воды…
— Дорогой мои, нельзя слишком многого требовать. И архитектура чтобы была, и балконы чтоб были разрисованы в клеточку, и штукатурка чтобы не отлетала, и еще чтоб лифты ходили и вода сама наверх поднималась!.. Как бы голова не закружилась от таких успехов…
?? ?? ??
?? ?? ??
? ?
Мы ездили на крыше
?? ?? ??
Когда человек вспоминает, как он ездил по железной дороге двадцать лет тому назад, на буферах, на крыше, то он не может без слез умиления смотреть на комфорт, который ему предоставляют теперь.
Какой-нибудь увалень с билетом второго класса, что раньше был третьим, разваливается на мягком сиденье, как предвоенный граф Шерешевский.
Само собой разумеется, только не в отпускное время, потому что тогда, конечно, условия более скромные и удобств чуть поменьше. Но пассажир сам виноват, что вовремя не заглядывает в календарь. Именно так поступил и я, когда в разгар лета отправился в отпуск на Оленью гору.