Сирена в котелке

Вехецкий Стефан

Всегда находилось несколько любопытных, я отодвигал крышку и демонстрировал мадам Избптт, сидящую между шпаг, как в паутине. Всех удивляло, как можно навтыкать столько шпаг и не повредить артистку, но иногда попадался дрянной тип всезнайка, который кривил физиономию:

«Да ведь это все липа, лезвия по бокам проходят». Такому я отвечал коротко:

«А пан бы хотел, чтобы за панские паршивые пять грошей женщине в тело навтыкать железа и сделать из нее труп. Валенок, жлоб из глубокой провинции, артистической работы не понимаешь. Ну-ка вали отсюда, оборванец от научного

опыта, пока тебя скорая помощь не забрала!»

А о чем говорили такие эпизоды? О том, что понимание настоящего искусства в народе упало. Дворники тоже затрудняли артистическую деятельность. Дошло до того, что, исполняя личное «ален пассе» с дверью от места общественного пользования, я после третьего круга собирал в шапку только пятнадцать грошей. Артисты разбежались. Остался я один. Дело пришлось закрыть.

— Ну, а что пан директор делает теперь?

— Теперь я художественный консультант Филармонии.

?? ?? ??

1956

?? ?? ??

?? ?? ??

? ?

Первым мчался конный

?? ?? ??

— Ну вот, таким манером, пан Кролик, сегодня начинается неделя команды, как говорится, на предмет чествования.

— Это какой такой команды?

— Ясное дело, пожарной, добровольной.

— Во-первых, не пожарной, а огневой, так всегда она в Варшаве называлась, пожарные — это были в провинции и за границей, в Кракове, например. А во-вторых, куда им до прежних пожарников!..

— Это в каком же смысле?

— А в том смысле, что вида у них нет. В старину пожарник это был пожарник. Мундир на нем обтянут, голенища сапог начищены, так что смотреться в них можно, ус напомажен, каска медная с ремешком. А теперь что? Костюмы из холста висят на них, как седло на собаке. На лице газовая маска, так что не поймешь, кто это — мазепа или член пожарной дружнны.

Да и автомашины эти представительности совсем не имеют.

Пожарная команда — это в первую очередь красивый конь першерон, с задом, как шкаф. В старину, бывало, когда такой отряд из двадцати пар коней по улице проедет, было на что посмотреть! Искры из-под копыт летели. В уши вату надо было закладывать, чтобы барабанные перепонки не полопались.

А теперь… промчатся две-три машины, даже глазом не успеешь моргнуть, а их уже след простыл.

Нет, такая команда почтения не вызывает, никто ее не боится, и каждый любой тип для смеха может ее по телефону вызвать.

В старые времена это было невозможно. Команда так просто по любому поводу не выезжала.

В первую очередь дежурный пожарник должен был заметить с башни дым или зарево, тогда он давал знать другому пожарнику, который дежурил внизу у гонга.

Этот тоже сразу по рельсе не колотил, а сперва проверял, может быть, дежурный на башне под газом и у него в глазах двоится.

Лишь когда не оставалось сомнения, что пожар действительно существует, нижний дежурный поднимал шум при помощи молотка и рельса. Но и тогда тоже весь отряд как сумасшедший на пожар не летел. Нет. Сперва высылали конного, чтобы он лично убедился, что и как.

А

может быть, жильцы уже сами огонь загасили, а если нет, то сколько бочек воды потребуется.

Всю команду на пожар вышлют, только лошади зря устанут, люди перепачкаются, а там может, всего две дамские тряпки на чердаке загорелись или занавеска от елки занялась и ее одним ведром залить можно.

Пока конный ездил узнавать, пожарные брились, усы фиксатуаром напомаживали, одевались элегантно и уж только тогда, если было из-за чего, будили брандмейстера и выезжали всей дружиной.

А теперь? Пожарники как бешеные по смазанным мылом столбам съезжают вниз, с разлета впрыгивают в брезентовые портки, и мокрые, потные, усталые мчатся на пожар. Такая команда человеческому взгляду оптического удовольствия не доставит.

А с добровольной командой еще хуже. Каждый орет, как бог на душу положит. Как его сигнал застал, так на пожар и едет. Представьте себе, что я однажды в провинция видел пожарника в военной железной каске, во фраке я в подштанниках. Но при поясе и топоре. Это, кажется, был жених, которого сразу после свадьбы на пожар вызвонили.

— Пан Кролик, уважаемый, как человек старинной даты, вы имеете право ворчать на современные изобретения, но, пожалуйста, не сегодня. Сегодня день праздника пожарных. В подштанниках или не в подштанниках, а стараются ребята здорово, и не один пожар они в так называемом зародыше погасили и не один еще в своем пятилетием плане погасят, так что норму свою перевыполнят. Вот мы и должны выразить им благодарность всего общества. И вы тоже не будете отрицать, что на автомашинах пожарная команда появляется на месте пожара в три раза быстрее, нежели на ваших першеронах.

— Так-то оно так, да вид не тот!

?? ?? ??

?? ?? ??

? ?

Хула-хуп

?? ?? ??

— Хула-хуп, хула-хуп! Чтобы стал изящным пуп, Покупайте хула-хуп…

?? ?? ??

На Новом Свете — угол Хмельной я как-то вечером впервые увидел пластмассовое колесо нового всемирного безумства. Первый раз увидел эту игрушку в движении.

Как восточная танцовщица, ритмичными движениями живота и бедер крутил вокруг себя цветной обруч продавец этого новейшего товара массового развлечения — бессмертный уличный торговец.

? ?

— Хула-хуп, хула-хуп, Заменяет нам зарядку, Каждый может за тридцатку Научиться хула-хуп! —

? ?

продавец кричал, танцевал и одновременно получал деньги, которые текли к нему, как вода.

Я остановился на минутку, а потом покорно стал в очередь и купил один из последних обручей.

Отовсюду мне подмигивали цветные неоновые вывески и лампы дневного освещения, украшающие витрины, полные легкой и тяжелой одежды, пончиков и жешовской колбасы.