Сиреневый Кристалл (Художник Г. В. Калиновский)
Шрифт:
С Асквитом определенно ничего нельзя было поделать.
К опыту все было подготовлено. Шуток в бункере наблюдения больше не слышалось. Все, и в первую очередь Асквит, стали серьезными, как только вспыхнул сигнал готовности.
Манипулятор, укрепленный на кране вместо крюка, опускался все ниже и ниже. Мы переключили телевизоры на максимальное увеличение.
Из шахты показался очередной "снабженец", несший на спине поблескивавший на солнце цилиндрик. Асквит повел кран за ним. Родбарид приблизился к "охраннику". Настал момент, когда "пища" должна была перенестись на спину "сторожа", и в этот миг профессор Асквит с ловкостью, достойной зависти, сработал манипулятором. Трос взвился, унося
Родбарид-поставщик, не обратив никакого внимания на пропажу, снова отправился в шахту.
В бункере было тихо. Мы долго смотрели на поднятый краном цилиндр, стараясь осмыслить происходившее. Я нарушил молчание:
— А не механизмы ли это, господа? Трудно себе представить, чтобы животное, учтите, очень могучее животное, так безучастно отдало добычу. Подобным образом действуют автоматы. Посмотрите, родбарид совершил свой урок, дошел до "сторожа", освободился от ноши и вновь, слепо и покорно повинуясь высшему приказу — не то заложенной в него программе, не то вековому инстинкту, отправился добывать следующую.
Кое-кто поддержал меня, кто-то возразил, но это впервые высказанное тогда предположение не привлекло особенного внимания: всем не терпелось узнать, что же похитил у родбаридов профессор Асквит.
Цилиндр оказался чистейшим германием, близким родственником и углерода, и силиция.
Стоит ли описывать, как разгорелись тогда страсти! Манипулятор без устали выуживал цилиндрики. За день мы их натаскали десятка три, и уже одно это могло окупить все затраты, произведенные на содержание Объединенного силицитового института. Родбариды кормили своих "солдат" обильно и разнообразно. Германий преобладал, но попадались цилиндрики с иридием и осмием, рением, вольфрамом и даже чистейшим полонием. Рассеянные в земной коре элементы концентрировались родбаридами, родбариды отбрасывали все им ненужное, укрепляя стены шахты, доводя ее плотность, как мы впоследствии выяснили, до непостижимой величины, и прилежно снабжали свою избранную пятерку.
Зачем? Мы, конечно, не знали этого.
В то время трудно было разобраться во всем происходящем. Привлекали добываемые родбаридами поистине сказочные богатства, и не покидало чувство страха, чувство ответственности за благополучие и даже за существование человечества. Не терпелось узнать, когда же решится вопрос с атомной бомбой, и вместе с тем теплилась какая-то надежда на лучший исход, при котором очень привлекательные для человека биосилициты будут как-то освоены. Асквит был возбужден больше остальных. Он уже тогда замысливал и начал выполнять свой дерзновенный и неприглядный план. Смелость его порой граничила с безрассудством: он непременно хотел поближе познакомиться с родбаридами, собирался подойти к ним, к шахте, к "охранникам", к "принцессе".
— Это безумство, Асквит.
Асквит, против обыкновения, не сумел скрыть обиды, но все же слегка унялся. На другой день в механических, но очень ловких и осторожных, пальцах манипулятора, укрепленного на кране, находилась собака. Профессор Асквит, теперь действительно лучший наш крановщик, как только увидел выползавшего из шахты родбарида, опустил на него подопытное животное. Яркая вспышка — и пса не стало. Асквит погрустнел и уже не рвался к "шахтерам".
Наконец с бомбой было все улажено. 20 мая ее должны были доставить к нам на полигон. Обогащаться за счет силициевых тружеников было уже недосуг: спешно начали подготовку к взрыву. Но судьба (а может быть, силициты?!) рассудила иначе.
В ночь на 19 мая вновь раздались сигналы тревоги.
Дежурил Асквит. Когда мы с Юсгором вбежали в командный бункер, последние из сорока трех родбаридов уже вылезали из шахты, пробуравленной ими к этому времени на глубину
Вскоре один из "охранников" двинулся к "принцессе". Мы ждали, что же произойдет, но так в первый момент ничего и не поняли. "Воин" как-то неуловимо слился с "голубоватой красавицей", за ним последовал второй, третий. Не прошло и получаса, как "охранников" не стало, а охраняемая особа ярко засветилась, испуская фиолетовое сияние, и вдруг померкла. Больше всего нас поражало ее пристрастие к сохранению фигуры: она, поглотив свою стражу, почти не увеличилась в объеме, следовательно, в несколько раз увеличила плотность.
Теперь Юсгор волновался больше всех нас:
— Это непременно должно привести к каким-то особенным изменениям биосилицитов. Я уверен, господа, мы присутствовали при чрезвычайно важном событии в их жизни.
С этого времени Юсгора интересовало только одно — "голубая красавица". Она, поглотив своих верных прислужников, лежала неподвижно. Оставшиеся сорок три родбарида разомкнули кольцо и выстроились в ряд, растянувшись по полигону. Все замерло, стало бездейственным. Уже тогда Юсгор предположил, что замирание это временное, в какой-то мере напоминающее процесс превращений, наблюдаемых у наших земных насекомых. Из "гусеницы" голубоватый родбарид превратился в "куколку". Несомненно, в ней идут какие-то процессы и в результате должна наступить новая фаза, при которой образуется нечто другое, может быть более совершенное. Но что? Какая бабочка вылетит из этого неподвижного кома?
Мы уже тогда шутили: в будущем должен появиться юсгорид.
А между тем надо было думать о настоящем. Неожиданное (раньше, чем мы раздобыли бомбу) действие родбаридов сорвало план атомного уничтожения. Применить бомбу можно было только в том случае, когда все "враги" оказались бы в шахте, а теперь… Теперь мы вновь совещались, неустанно дежурили и очень устали от ожидания.
Не знаю почему, но мы немного осмелели к тому времени. Может быть, этому способствовало затишье в деятельности силициевых существ, может быть, мы стали привыкать к ним. Как бы то ни было, нам не терпелось познакомиться с ними поближе. Опыт с собакой был повторен, и на этот раз смирно сидевшие в длинном ряду родбариды ничем не обидели пса. Совершенно невредимым он был доставлен в лабораторию, исследован биологами и медиками, совершил полеты в лапах манипулятора еще несколько раз, и профессор Асквит уверенно заявил:
— Не живые они. Вы правы, господин Курбатов. Это роботы. Они сделали свое дело и теперь стоят, словно утерявшие или закончившие программу. Непонятно только, что же с ними происходит? Чем больше мы их наблюдаем, тем яснее становится первоначальное и вполне естественное, конечно, заблуждение, в силу которого все мы считали их силициевыми существами.
— Если это и роботы, профессор, то они, вероятно, не электронно-механические подобно нашим, земным, а биосилициевые, снабженные совершеннейшей системой энергетики. Не исключено, что пославшие их…
Асквит схватил меня за руки и смотрел прямо в глаза, не отрываясь.
— Как вы сказали? Пославшие их… Пославшие их! Да ведь это ключ ко всему. А что, если это и в самом деле не случайно попавшие на Землю существа, притаившиеся в метеорите, а… Пойду посмотрю.
— Не стоит рисковать.
— Стоит, стоит! А ключ не в этом. С ключом еще надо повозиться. Микроорганизмы, которые вы на Паутоо превратили в плазму, зародыши, которые оживил Родбар и из которых вывел родбаридов, — все это как-то схоже между собой, и только одно стоит несколько особняком.