Сириус Б
Шрифт:
– Ну, началось, - недовольно пробормотал Митроха.
– Ладно, Миля, делать нечего, без Проводника мы все равно никогда отсюда не выберемся. Пойдем потихоньку.
Однако путешествие окончилось неожиданно быстро. Подкрышен успел прослушать всего несколько лекций по космогонии древних индусов, парусному мореплаванию и военно-спортивному ориентированию на местности, как экскурсия вместе с экскурсоводом вдруг рассыпалась на веселые разноцветные огоньки и исчезла, а прямо перед ним оказалась покосившаяся, наполовину утонувшая в снегу калитка. Выглядела калитка не очень естественно, так как никакого забора вокруг нее не было.
– Хм, -
– А в прошлый раз забор еще был. Ну, ладно, главное, что дотопали, слава небесной щуке-заступнице.
Он с трудом приоткрыл калитку и, протиснувшись в образовавшийся просвет, утопая по колено в снегу, побрел к крыльцу покосившейся старой хаты. Подкрышен двинулся следом, стараясь попадать точно в митрохины следы и с опаской косясь на темные окна загадочного жилого помещения. Ему тогда почему-то подумалось, что жизнь в таких страшноватых местах да еще в подобных помещениях - это было уже слишком, даже для местных пророков. Конечно, пророки должны быть неприхотливыми, думал он, вышагивая за Митрохой, но не до такой же степени, ведь у всего на свете должен же быть хоть какой-то предел. Так он тогда подумал, протискиваясь в дверь пророческого обиталища и плотно прикрывая за собой кое-как обитую протертой во многих местах и очень древнюю на вид дверь.
Глава XXII
Пророк
Внутри странной хаты было темно и холодно, поэтому Митроха прямо с порога принялся жечь спички.
– Я так и знал, - бормотал он.
– Что-то случилось с ним здесь случилось. Что-то с ним здесь произошло...
Подкрышен не успел толком ничего разобрать в этом бормотании, так как, сделав всего пару шагов по темному коридору, наступил на пустую водочную бутылку и, высоко выбросив вверх обе ноги, опрокинулся на спину. Мешок с картошкой смягчил удар о пол, и падение прошло более-менее благополучно, но Эмилий при этом сильно прикусил язык, а еще не сдержался и громко выпустил накопившиеся за путешествие по Побрехоткину Яру газы.
– Ну, ты под ноги-то поглядывай, - недовольно сказал на это Митроха.
– Не по Лондону здесь гуляем. Где-то тут у него лампочка керосиновая была, ага вот она...
– Сам уже вижу, - бормотал Подкрышен, с кряхтением поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок.
– Что не по Лондону.
Митроха осмотрелся и снял с гвоздя, вбитого прямо в стену на самом видном месте, древнюю керосиновую лампу с мутным треснувшим стеклом. Он потрусил ее возле уха и сказал:
– Что-то есть. Хорошо Миля, что шалопуты керосин пить не умеют. Маловато вот его только. Ну да ничего, сейчас подзаправим.
Митроха откупорил бутылку водки, отлил немного в лампу, а затем некоторое время, как заправский бармен трусил ее, ловко перебрасывая из одной руки в другую.
–
Когда Митроха окончил заправку и поднес к лампе спичку, на фитиле показался крошечный голубоватый огонек.
– Ну вот, - удовлетворенно констатировал Митроха.
– Водка эта - дрянь абсолютная, но горит прилично. Сейчас мы здесь все осветим и быстро проясним.
– Да ты прямо местный джин какой-то, - хрипло сказал Подкрышен, с трудом ворочая быстро распухающим языком.
– Я бы до такого никогда не додумался.
– Вот поэтому ты, Миля, и идею толковую выдумать не можешь, а лазишь за нею по ночам, да еще - черт знает куда, - философски заметил Митроха.
– Даже совсем никудышный Форексмахер тебя на соточку вздул и глазом не моргнул. Не обижайся, конечно, но у меня Дружок у него однажды полную барсетку таких вот соточек отобрал и не вернул пока тот ему все свои фокусы не показал. А фокусов у него много, так что они тогда всю ночь развлекались.
Эмилий поперхнулся холодным воздухом и сильно закашлялся, не без труда представив себе такое зрелище.
– Ну, ладно, - сказал Митроха, похлопывая его по спине.
– Пойдем дальше, нам здесь как следует оглядеться нужно.
Лампа давала неяркий свет, но его было вполне достаточно, чтобы осмотреть скромный интерьер необычного помещения. Хата состояла из двух небольших комнатенок и кухни, которые на первый взгляд казались бесприютными, нежилыми и давно запущенными.
В кухне было абсолютно пусто, только на покрытом снежной изморозью столе, стояло несколько заиндевевших граненых стаканов, а в одной из комнат не было даже и пола. Повсюду валялось огромное количество пустых бутылок из-под продукции хорошо известного Подкрышену концерна "Экстра-КТ", и он решил, что нормальный человек не смог бы столько выпить за всю свою жизнь, даже при самом горячем желании. На такое ни у одного человека на свете не хватило бы ни моральных, ни физических сил, не говоря уже об общей физиологии. Когда же он поделился этой мыслью с Митрохой, тот только загадочно хмыкнул и заметил:
– Интересно, почему это он хрусталь не сдает? Вот что пугает меня больше всего. Здесь же накопилось минимум на две полноценных шалопутных поляны. Ох, чует мое сердце - случилось что-то страшное...
Еще в комнате без пола имелась небольшая горка ржавого железа и большая куча различной макулатуры. Эмилий взял из нее старый журнал "Наука и жизнь" и зачем-то начал его быстро пролистывать. Изображения старинных пучеглазых луноходов вкупе с загадочной улыбкой мраморного Ильича и золотой посмертной маской фараона Тутанхамона в тусклом свете керосиновой лампы производили странный психологический эффект - Эмилий вдруг почувствовал сильную необъяснимую меланхолию, постепенно перерастающую в легкую беспредметную печаль.
– Это что же - библиотека?
– с грустью спросил он.
– Это - склад готовой продукции, - пробормотал Митроха, внимательно осматривая помещение.
– Даже самая последняя местная шалопута имеет свою долю в общенародной собственности. Каждому - свое, так сказать. А пол, он, похоже на растопку пустил.
– Пророк?
– спросил Эмилий с грустным сарказмом.
– Пророк-пророк, - невозмутимо подтвердил Митроха.- Погоди-ка.
Он нагнулся над горкой металлолома, выдернул из него небольшой круглый предмет и потер его рукавом фуфайки.