Сириус – собачья звезда

Валяев Сергей

— Планы? — развел руками.

— У меня виды на тебя, товарищ подполковник, — озорновато подмигнул Председатель. — Интересное, так сказать, предложение.

— И какое же?

— Новое назначение. С повышением.

— И даже с повышением?

— Ага. Пошли, сынок, полетаем. — И группа людей направилась к вертолетам. Председатель хмыкнул: — Отгадай загадку, Алеша. Летают, хотя и не птицы. Кто это?

— Не знаю, — пожал плечами Плахов.

— Это мы, сынок, — мелко засмеялся Председатель. — На вертолетах.

И через

несколько минут шумные, винтокрылые, летучие машины трескуче взмыли в свободное, чистое небесное пространство.

Круг, который образовали молодые новобранцы в защитной, пятнистой форме, был шумен, весел и нетерпелив. В нем, как два петуха, бились в рукопашном бою двое. Были неумелы, неловки; бились на кулаках до крови.

Председатель и его окружение с любопытством смотрели этот «бой». Плахов досадливо морщился.

Наконец один из бойцов нанес сильный удар в лицо противнику, и тот, качнувшись, рухнул на землю. Кровь окропила пыль. Криками товарищи приветствовали победителя.

— Смена идет, Алексей. Хорошая нам будет смена, — сказал Председатель.

— Смена? — удивился Плахов.

— А ты не смотри, не смотри, что такие зеленые, как тополя. Будем учить. Вот создаем новую структуру, новую школу войск специального назначения. — Председатель махнул рукой в сторону казарм, стрельбища, полигона с препятствиями.

— Запретили же спецназ создавать, — заметил Алексей.

— А теперь разрешили. Есть приказ. Время у нас, брат, лихое. Нужна сильная, надежная рука. Если хочешь, стальная.

Круг вновь бурлил: там билась новая пара бойцов. И мелькали молодые окровавленные лица.

— Гладиаторы, мать их так! — ухмыльнулся Председатель. — Тяжело в учебе… Так что есть мнение, Алексей, назначить тебя начальником…

— Начальником? — изумился Плахов. — Меня?

— Тебя-тебя, дорогой. — Кем?

— Начальником школы.

— За что? — не понимал Алексей. — Почему? Председатель вздохнул.

— Ответственность большая, а у тебя опыт боевой, практической работы. И богатый опыт.

— Но я…

— Алеша, мы тебя понимаем, — похлопал его по плечу Председатель. — Однако и ты нас пойми: мы должны быть уверены в кадрах, которые готовим. Ты для этой работы…

— Списываете меня на свалку истории, — грустно проговорил Плахов. — Только по каким причинам?

— Причина одна: нам нужен практик для ускоренной подготовки этой… поросли, — кивнул в сторону, где шумел круг и мелькали окровавленные, озверевшие лица бойцов, собеседник. — Ты же знаешь, демократия должна уметь себя защищать.

— Ну, я, право, не знаю, — развел руками Плахов. — Слишком все это неожиданно.

— А я тебя и не тороплю, — сказал Председатель. — День-другой подумай. И помни, — поднял палец к небу, — как говорил товарищ Сталин: кадры решают все! И с этим утверждением трудно не согласиться!

Круг взорвался криками-воплями: два бойца рухнули

в пыль, окропляя ее своей вишневой, молодой кровью.

За окнами гулял вечер. В чистую, стерильную кухню вошел Алексей. Осмотрелся. На столе увидел портативный магнитофон и записку: «Жми тут». Плахов улыбнулся, утопил клавишу и услышал:

Голос Альберто: Леха-Леха, вот пришла Аля, она сейчас все тебе… Что о тебе думает… Говори правду и ничего, кроме правды.

Голос Ляпина: Леха, я тебя уууважаю! А ты меня?

Голос Альберто: Куда ты, Ляп, со своим рылом?…

Голос Ляпина: У меня не рррыло, а морррда лица… Попрошу уважать в моем лице…

Голос Али: Алеша, ты где?… Мы тебя очень-очень любим.

Голос Ляпина: И уууважаем!

Голос Альберто: И споем тебе, родной наш друг, песенку, лично тебе посвященную.

Голос Ляпина: Кккрасиво говоришь, зараза. Дддда-вай споем!.. Дддайте я спою!..

Шум, крик, гам, споры, затем три голоса разболтанно заголосили:

Советский воин бережетРодной страны покой и славу.Он на посту. И наш народГордится ГБ по праву!

Алексей качает головой и под гвалт магнитофона уходит в коридор. Там набирает номер телефона и что-то говорит в трубку. Тихо, спокойно, уверенно.

За окнами уже гуляло утро. В чистую, стерильную кухню вошел Алексей, выпил минеральной воды, посмотрел на спящий, мирный дворик. Снова включил магнитофончик, слушал:

Голос Али: Алеша, мы уходим… Я обещала маме…

Голос Альберто: Леха, она тебя не любит.

Голос Ляпина: Нннет, любит! И уууважает! И мама! И Аля! И я, черт, куда ты меня тащишь, я тебе что, шкаф?

Голос Альберто: Ляп, я от тебя устал. Смертельно.

Голос Ляпина: А я нет! Счас загадку загадаем и пойдем.

Голос Альберто: Какая еще загадка, как дам в лоб!

Голос Ляпина: Лично для нашего оттттссссутствующего друга! Вот! «Днем спит, ночью летает и прохожих пугает». Кто это? Леша! Отгадаешь, получишь медаль за это… Куда ты меня? Альберто, я не стюардесса! И не учительница младших классов!.. Черррт!

Телефонный звонок. Алексей выключает магнитофон, поднимает трубку.

— Да, Кремль?

— Алеша, это я! Аля! Ты уже дома?… Мы вчера без тебя… Куролесили… Ляпин так наляпался…

— Это я понял, Аля.

— У тебя что-то случилось? Я приеду?

— Мне надо к мачехе. Мы с ней договорились. Давай встретимся через два часа?

— Где? У нашего памятника?

— Пожалуй. Они, Аленька, вечны, памятники, в отличие от нас, людишек.

Выйдя из подъезда своего дома, Алексей приблизился к машине. Автомобиль был старенький, потрепанный, видавший все дороги СССР. Открыв ключиком дверцу, сел за руль, включил зажигание и радио.