Сирийский рубеж
Шрифт:
— Спасибо и… мир тебе, — пожелал он мне и вышел из вертолёта.
Спустя несколько секунд в кабину вернулся и Вазим, усаживаясь на своё место.
После взлёта мы заняли курс на Эс Сувейду. Пока летели вдоль автомобильной трассы, Кеша так и молчал, смотря куда-то вдаль.
Сирийская пустыня уходила на восток, сливаясь с голубым небом в единую серую полоску. В кабине жарко, а вентиляторы только нагоняют горячий воздух.
Сложно в такие моменты думать, что мы выполнили задачу. Но мысль, что нас ждали в том районе,
— Саныч, а откуда там мог появиться расчёт ПЗРК? — спросил у меня Кеша.
— Это серьёзный вопрос, — ответил я.
— Может, такая же засада, как на постановщиков помех, — вновь предположил Иннокентий.
— А это уже наиболее вероятный ответ.
Приземлившись на бетонку авиабазы Хальхаль, я не торопился выключаться. Перед глазами ещё стоит падающий Ми-28 и открытые глаза Горина.
Вертолёт выключился, и несущий винт постепенно останавливался. Вазим остановил его тормозом винта, открыл люк над собой и полез наверх, открывать капоты.
Сирийский инженер подошёл к моему блистеру и протянул журнал. На авиабазе было подозрительно тихо. Будто сама природа объявила минуту молчания в память о Володе Горине.
— Спасибо за матчасть! — поблагодарил я инженера и отдал журнал.
Через минуту мы уже стояли рядом с вертолётом, а Валера Зотов нам рассказывал, что же произошло.
— Ракета взорвалась, как я понял рядом. Иначе бы мы вертолёт не удержали. Высота ведь была меньше ста метров. Горин быстро сбросил подвески и выровнял вертолёт перед падением. Потом огонь, жар и глухой мощный удар по кабине.
— Лопасть? — спросил я.
— Да. Она ударила по кабине Володи. Если бы не лопасть, то он бы такие травмы не получил. У него шлем был пробитый. Как он ещё в сознании оставался, я не понимаю, — подкуривал очередную сигарету Зотов.
К нам быстрым шагом шёл экипаж Занина и Зелина. Я всех поблагодарил, особенно Ивана и Шамиля. Сегодня они прикрывали нас до конца.
— Как на Родину его везти? Война идёт. Ничего не летает и не ездит в Союз, — спросил Василий Занин.
— Будут отправлять по возможности. Война не может длиться вечно.
Только я это сказал, на горизонте появился и главный «виновник». Рафик Малик шёл с гордо поднятой головой, но осторожно. Нет в нём уверенности.
Пришлось отправить отдыхать моих подчинённых, чтобы они толпой не разорвали Малика. Сам же я пошёл в направлении командного пункта.
— Александр, мне нужно поговорить, — сказал Малик, но у меня не было желания.
— Разговаривай с кем хочешь, но не со мной, — отмахнулся я от него и пошёл дальше.
Но этот сирийский «недоподполковник» решил меня достать окончательно. Он схватил меня за плечо и попытался дёрнуть, чтобы остановить.
— Остановись и послушай меня. Я всё могу объяснить, — начал Малик, но мне это было неинтересно.
Я резко развернулся, схватил Рафика за лямку подвесной системы
— Мне это неинтересно. И скажи спасибо, что ты сейчас не выплёвываешь зубы и не харкаешь кровью. Из-за тебя погиб мой человек. Товарищ и брат по небу. Потому что ты, сволочь, решил орден себе заработать. Чтоб как у собаки на выставке было?
— Аккуратнее в выражениях, — начал возмущаться Малик, но это меня только ещё больше разозлило.
Теперь я схватил Рафика за ухо и начал крутить. Малик стал отбиваться, но хватка у меня была крепкая. Он начал приседать, корчась от боли
— Клюковкин, отставить! — кричал кто-то за моей спиной.
— Саня, хорош!
— Командир, не надо.
Тут же к нам прибежали Кеша, Занин и остальные. Меня быстро оттащили, а Малик выпрямился, держась за покрасневшее ухо.
Рафик смотрел на меня испуганными глазами и начал пятиться назад.
— Запомни или запиши — пятно на чести орденом не прикроешь, — произнёс я.
Малик опустил голову и ушёл.
Глава 21
Аэродром постепенно вернулся в боевое состояние. На стоянках загудели двигатели истребителей-бомбардировщиков Су-22. Их прикрытие в лице пары МиГ-23 вырулили на магистральную рулёжку. Запахи выхлопных газов и керосина смешались, выдавая привычный аромат тяжёлой работы авиабазы.
Я же продолжал смотреть вслед уходящему Рафику Малику. Командир 976-й эскадрильи шёл в направлении командного пункта. И если в первые секунды после нашего разговора он выглядел потерянным, то сейчас Рафик уже вновь задирал нос.
— Так ничего и не понял, засранец, — сказал Вася Занин, поднимая с бетонки своё снаряжение.
Вася первым бросился ко мне и оттащил от Малика. Пожалуй, он тем самым не дал мне оторвать ухо сирийскому командиру.
— А что ему понимать. Задачу он выполнил. Проявил себя. Поучаствовал в спасении сына президента. Тут можно и генерала сразу просить, — рассуждал Шамиль Керимов, предлагая мне сигарету.
— Спасибо, но не стоит. Не курил и нечего начинать, — отказался я, снимая с себя «лифчик».
Я начал расстёгивать комбинезон, чтобы немного проветриться. Только я стащил его с плеч, как меня остановил от дальнейшего раздевания Кеша.
— Сан Саныч, не стоит заниматься стриптизом, — шепнул он, показывая на приближающуюся делегацию.
Уйти с палящего солнца у нас никак не получалось. В нашу сторону медленно двигалось большое начальство.
Возглавляли эту группу генерал Махлуф, командующий сирийскими ВВС и его старший советник генерал-майор Борисов Иван Васильевич.
Первым их встретил Рафик Малик. Он строевым шагом подошёл к генералам и начал свой доклад. После его окончания, командующий ВВС поблагодарил командира 976-й эскадрильи, а генерал Махлуф и вовсе слегка приобнял за плечи.