Сиротка. Дыхание ветра
Шрифт:
Облачившись в пальто со складками, молодая женщина сияла от радости. Ничто не омрачит предстоящих часов. Ее удивляло лишь то, что ее так сильно влекло к Овиду Лафлеру.
«Что-то я чересчур нервничаю в последние дни. Господи! Как я могла хоть на миг сравнить его с моим Тошаном?!» — твердила она, обещая больше не поддаваться надуманной привлекательности этого скромного миража.
К ужину Лора надела длинное вечернее платье,
В большом ярко освещенном доме царило чудесное тепло. Мирей накрыла на стол — всего три прибора, но зато серебро и тонкий фарфор.
— Какая тишина! — заметила Лора, разглядывая свое отражение в зеркале, висевшем в простенке между окнами.
— Хочешь, поставлю пластинку? — спросил Жослин. — Одну из французских новинок, которые ты рвалась послушать?
— Нет, эти пластинки для Эрмин.
— Хочу рождественские песни, — потребовал Луи. — Прекрасная елка и божественное дитя!
— Во всяком случае, божественное дитя — это не ты, — отрезал отец. — Мне надоело видеть твою кислую физиономию. Мы с мамой очень рады, что ты с нами. Так что улыбнись нам!
Гладя светлые волосы сына, Жослин подумал о Кионе. Он скучал по своей девочке. Конечно, он редко говорил с ней, но даже просто видеть ее и слышать ее голос было огромным счастьем. Лора подошла к нему. Для своих сорока четырех лет она была поразительно красива. Серьги со стразами и такое же ожерелье усиливали матовое сияние кожи. Светлые локоны с платиновым отливом подчеркивали безупречный овал лица и сверкающие сапфирового цвета глаза.
— Лора, ты великолепна!
— Спасибо, Жослин! С годами ты становишься все более галантным.
Она рассмеялась, польщенная, счастливая тем, что нравится обаятельному мужчине — своему мужу.
— Если господа готовы, то можно подавать на стол, — провозгласила Мирей. — Суп-пюре готов…
Не успела она договорить, как все лампы и электрические гирлянды погасли. Если бы не рдеющий огонек в печи, темнота была бы полной.
— Что случилось? — забеспокоился Жослин. — Ведь сейчас нет бури?!
— Мирей, зажги свечи! — воскликнула Лора. — С тех пор как мы поселились здесь, я не припомню неполадок с электричеством. Мне это не нравится.
— Явно должно быть какое-то объяснение! — произнес муж.
— Мама, мне страшно! — захныкал Луи, боявшийся темноты.
Экономка, чиркнув спичкой, зажгла свечу. Лора взяла сына на руки, чтобы успокоить.
— Смотри, Луи, вот уже светлее. Мирей сейчас зажжет свечи повсюду.
— А я проверю пробки! — объявил Жослин. — Я, конечно, не слишком разбираюсь в этом, но Арман показывал мне, как функционируют эти новомодные штуки.
— О да, и правда новомодные! — вставила экономка. — Электрический ток — это просто отлично, кругом светло, но если что-то ломается, тут уж умничать
Когда зажгли дюжину свечей белого воска, стало наконец почти так же светло, как прежде. Успокоившийся Луи разглядывал рождественскую елку, украшения на которой при свечах заиграли новыми красками.
— Елка стала еще красивее! — заявил он. — Мама, видишь, как все сверкает!
Лора кивнула, обнимая сына, и придержала мужа за рукав.
— Прошу, останься с нами! — умоляющим тоном сказала она. — А что, если эти перебои со светом — ловушка?.. Мы здесь одни. Маруа в Робервале. Вдруг вокруг дома бродят те люди, которые напали на Эрмин?
— Да нет, собаки бы залаяли. Лора, не тревожься из-за пустяков. Мне кажется, что старушка — фабричная динамо-машина — приказала долго жить. Завтра или в понедельник Жозеф ее починит. Может, даже сегодня вечером, если Маруа уже вернулись.
— Господи, нельзя же провести рождественский ужин в таких условиях! — воскликнула Лора. — Вот ведь не везет. Тошан прибыл специально к Рождеству, так мне пришлось отправить туда чуть ли не все праздничные припасы, а теперь извольте — повсюду темень. Это уж слишком!
Она чуть было не расплакалась, но к ее разочарованию примешивалось вполне конкретное дурное предчувствие, вынуждавшее ее цепляться за руку мужа.
— Не уходи, если ты пойдешь в погреб, на тебя могут напасть. Лучше поднимись и захвати мой револьвер.
Луи услышал последнее слово. Он прижался к матери.
— Мама, мне страшно! — воскликнул он.
— Ну перестань, ты же маленький мужчина! — воскликнула Мирей. — Тут нечего бояться. Идем со мной в кухню, зажжем новые свечи. Поужинаешь с родителями, после десерта пойдешь спать. А завтра утром найдешь под елкой подарки.
Экономка увела ребенка. Лора дрожала от страха.
— Жослин, говорю тебе, то, что происходит, ненормально. Проверь все окна и входную дверь, и дверь в погреб тоже. Мне очень тревожно.
Растроганный слабостью жены, Жослин нежно обнял ее и осторожно поцеловал в лоб. К великому удивлению, она его не оттолкнула.
— Лора, дорогая, ты напоминаешь мне ту юную девушку, которая в страхе бросалась ко мне, стоило в лесу хрустнуть ветке, — ласково сказал он. — Люди испокон веков боятся темноты, но тебе ведь приходилось жить в хижинах без электричества, мы проводили там ночи при свете тлеющих углей.
— Я всегда интуитивно чувствовала опасность, — убежденно ответила она.
Жослин, покачав головой, хотел было отстраниться, но Лора вцепилась в него изо всех сил.
— Веди себя разумно, — сказал он. — Я с тобой. Мы поужинаем, а потом я схожу посмотрю, не вернулись ли Маруа. Жозеф и Арман не откажутся осмотреть электропроводку. Согласна?
— Да, но мне хотелось, чтобы ужин сопровождался музыкой, а теперь ничего не выйдет.
— Кстати, Лора, еще цела губная гармошка, на которой я играл по вечерам в Труа-Ривьер, в нашем гостиничном номере. Я бережно сохранил ее, ведь она свидетельница нашей любви.