Сиротка
Шрифт:
«Добрый Боженька, сделай так, чтобы Мари-Эрмин подольше оставалась в монастырской школе!» — просила Всевышнего мадам Маруа, засыпая.
В это же время в своей спальне сестра Мария Магдалина с еще большим жаром молила Силы Небесные даровать ей эту же милость. Она проводила с малышкой больше времени, чем другие монахини, кормила ее по вечерам, одевала и купала. Мари-Эрмин спала рядом с ее постелью в маленькой деревянной кроватке, подаренной кем-то из жителей поселка. Каждый вечер молодая монахиня склонялась над девочкой, внимательно смотревшей
— Пора спать, моя крошка! Закрывай свои славные глазки…
И, пока девочка не заснет, напевала снова и снова песню «Кленовый лист»: [8]
…Но осветился зарею лес И стал небосвод прозрачен и чист: Милосердный Иисус спустился с небес И выбрал красивый кленовый лист. С того светлого дня там и тут — На бескрайних равнинах И в горных долинах — Клены в Канаде растут [9] .8
Популярная в католической среде песня французского поэта и композитора Альбера Ларье (Прим. пер.)
9
Здесь и далее стихи в переводе К. Беляева. (Прим. ред.)
Голос у сестры был нежный, слова звучанием напоминали журчание ручья. Малышка, зевая, свернулась калачиком под своим одеялом. Радуясь тому, что она уснула, монахиня сняла покров и коснулась своих коротко обрезанных волос. Близость Мари-Эрмин волшебным образом прогнала из сердца молодой женщины тоску.
— Разве можно тебя не полюбить? — проговорила она шепотом. — Ты — дитя снегов, сокровище, которое мне посчастливилось найти. И я люблю тебя, люблю всей душой.
Сестра Мария Магдалина часто вспоминала, как услышала писк и увидела меховой сверток. Этот день ей не забыть никогда!
— Быть может, это было Божье знамение, — с удовольствием повторяла она себе. — Какое будущее мне уготовано? Почему я должна отказаться от счастья воспитывать эту малышку?
Сестра Мария Магдалина со страхом ожидала лета. Она считала, что отправлять Мари-Эрмин в приют несправедливо, и полюбила зиму, зажавшую край в свои ледяные тиски. Озеро Сен-Жан превратилось в огромную белую пустыню, а земли вокруг него укрыла толстая снежная перина.
На берегу реки Перибонки
Под неодобрительным взглядом жены Анри Дельбо надел свои снегоступы. Индианка, кутаясь в тяжелый бобровый полушубок, сидела на пороге хижины.
— Клеман, принеси ружье! — сухо приказал он сыну. — Хорошо, если удастся что-нибудь подстрелить. До конца зимы далеко, и свежее мясо — как раз то, что нам нужно.
Мальчик сбегал
— Я вернусь через два дня, не позже, — сказал Анри. — Роланд, не дуйся. Нет ничего странного в том, что я хочу навестить Жослина и его несчастную жену.
Он закинул за спину увесистую переметную суму. Новым знакомым Анри нес немного кофе, сахара и муки — щедрый дар, вызвавший негодование супруги. Но вслух она ничего не сказала, опасаясь мужниного гнева.
— Позаботься о матери, Клеман, — добавил Анри. — Этой ночью и прошлой я слышал волков. Они сейчас голодные.
Индианка легко вскочила на ноги, позвала сына в дом и закрыла за собой дверь. Дельбо усмехнулся и отправился в путь. Он давно привык к перепадам настроения своей супруги.
В доме золотоискателя Жослин и Лора провели больше двух недель. Мужчины прониклись друг к другу симпатией. За партией домино, пока женщины спали, перед Анри понемногу разворачивалась история злоключений его гостя.
«Этому парню очень не повезло, — думал Анри. — Лучше бы ему возиться со своими расчетными книгами… Тем более когда у тебя такое образование!»
Он шел быстро, прислушиваясь к поскрипыванию своих снегоступов. К этому моменту Анри Дельбо знал, какого рода несчастье постигло эту семью, за исключением одной важной детали — ему ничего не было известно о том, что на крыльце монастырской школы в Валь-Жальбере чета Шарденов оставила свою годовалую дочь.
Жослин Шарден не так давно стал траппером. В течение пяти лет он работал бухгалтером в магазине в Труа-Ривьер. Однажды в магазине начался пожар. Зимой такие случаи не были редкостью. В сильные морозы люди грелись, как могли, и часто, вследствие чьей-то рассеянности или недосмотра, огонь перекидывался из печи на мебель, в считанные минуты уничтожая всю постройку.
У Жослина были кое-какие сбережения. Пока не найдется другая работа, они будут подспорьем для них с Лорой — молодой бельгийской эмигранткой, на которой он недавно женился.
Молодая женщина покинула родную Фландрию после смерти обоих родителей. В Квебек она отправилась по приглашению своего старшего брата Реми, жившего в городке Труа-Ривьер, на реке Святого Лаврентия. Но обещанного в письмах горячего приема девушка не дождалась — за несколько дней до прибытия сестры Реми погиб в результате несчастного случая на своем рабочем месте — в кузнечном цеху фабрики Сен-Морис. Не описать отчаяния, которое охватило Лору, когда, едва ступив на землю Квебека, она узнала о смерти брата. Чтобы как-то прожить, она устроилась горничной в одну из гостиниц бурно развивающегося городка.
Вспоминая этот эпизод рассказа, Анри невольно задавался вопросом: почему Жослин, который на свои сбережения мог открыть небольшую лавку, предпочел купить собачью упряжку, капканы и ружье?
Золотоискатель ускорил шаг. Путь ему указывали собственноручно сделанные на древесной коре зарубки да изгибы реки, такой же белой, как и окружающий ее пейзаж.
«У трапперов нелегкая жизнь, хоть многие и думают, что денег они зарабатывают немеряно… А может, он просто хотел спрятать от всех свою красавицу Лору. И, как оказалось, правильно делал».