Сиротская Ойкумена
Шрифт:
– Давайте ваш код.
– Это уже произошло, – отозвался Горемыкин, причем его густые брови весело скакнули. – У вас встроенный смартфон «Вортекс», и персональный код уже в его памяти. От вас ничего не требуется – где нужно, отсканируют пропуск автоматически. Но все же обещайте, что не будете делать глупостей.
– Я буду предельно осторожен, – заверил Постников. – Мне же есть для чего. А каким человеком вообще был завлаб Ефремов?
– Почему был? Он и сейчас здравствует, насколько мне известно. Только с головой у него явно что-то не то. Шизофрения или раздвоение личности. Впрочем, я не психиатр.
Старик посмотрел на Постникова усталым розоватым
– Я вообще не уверен, что они там – все еще люди. Знаете… Мой долг предупредить. Вы встали сегодня на путь, который означает девяносто девять процентов вероятности того, что ваша личность, ваше «я» будет распылено на атомы, возможно, мучительным способом.
– А почему бы вам самому не снарядиться в путь, профессор? Разве вам самому не любопытно посмотреть – как оно там?
– Да что я… Долго ли мне осталось. Я не соблазнюсь, потому что попытка обмануть судьбу ни к чему хорошему не приведет. Уйду, как положено, и залягу здесь, возле Алевтины Викторовны, а не черт знает где… Напрасно все же отказались от водки. Прощайте!
Горемыкин замолк и, казалось, потерял всякий интерес в беседе. Постников наскоро откланялся и поспешил на полустанок. Оглянувшись, он увидел, что старик все еще смотрит ему вслед. В это же мгновение женский голос внутри его головы отчетливо выговорил: «доступны обновления, понадобится перезагрузка». Смартфон жил своей независимой жизнью. Через десять минут, на удивление, он стал работать заметно проворнее, чего прежде за ним не замечалось. Что ж, это была хорошая новость.
4 глава
В пологой седловине древних гор среди полей и сосняка отсвечивает издали зеленоватой искрой город. Очень хорошее дело – пролететь туда по гладкому как полка Сибирскому тракту и ворваться в него с восточной стороны. Город сильный, город резкий. Но что-то сотворили с ним за последние годы – и вдруг стало этого города не узнать. Прежде суровый, железобетонный, индустриальный – сегодня из-под облаков он проглядывает шестигранниками многослойного улья с отчетливыми рядами новых районов, по его улицам лезет муравьиный пестрый марш, а высоко поверх голов буйствует и радует глаз гидропонная зелень ландшафтного дизайна, цветы теперь не переводятся на велосипедных дорожках до ноября месяца. И одноэтажные сероватые предместья с крашеными палисадниками, и знакомые со студенческих лет бетонные глыбы центральных районов, прорезанные проспектами, и стеклянные башни недавних лет. Хороший город Екатеринбург!
Солнце садилось. Наползали смелые низкие тучи, и ранние сумерки уже прилегли по дворам. Хороший, спору нет, город Екатеринбург – но что хуже всего в нем – так это буйные и цветастые баннеры дополненной реальности. Бесстыдно сулят они прохожему счастье, пухнут дождевиками, сочатся палитрами, слепят в сумерках, застилают полнеба и пропадают разве что на трехметровой высоте, чтобы дорожная полиция могла отслеживать трафик с квадрокоптеров. С тех пор как эти цифровые опята повылазили на улицы и на фасады и затеяли свои танцы – сделалась улица туннелем искушений. Любой мобильный оператор продаст вам за отдельную плату фильтр от этой ядовитой чертовщины. Кто-то раскошеливается, а кто-то нет – и ходит, утопая в цветных и яростных джунглях, от которых глаза могут отдохнуть разве что дома. Вносите платежи регулярно – иначе будете иметь в лифте спутника – призрак мобильного оператора имярек, у которого внутри неонка и речь о тарифных планах всегда наготове.
В салоне такси вдруг открылось
– Эй! – послышалось за его спиной. Женский голос. – Мистер Постников! Я вижу, вы сегодня без лопаты? Выходной у вас, что ли?
– Что я – могильщик, что ли, с лопатой ходить, – с ухмылкой ответил Постников, оборачиваясь.
Наверху, на слепой стене пятиэтажки, беззвучно полыхнуло небесно-синее окно рекламы Газпрома и окатило полутьму переулка сиянием тропического утра. Полезли буквы «Национальное достояние». Ярко-бирюзовые лучи упали на асфальт, и в их потоке навстречу Постникову шагнула пара черных сапожек на высоких каблуках.
Это была Анна. Небольшого роста женщина с дивными черными волосами, стройным станом похожая на маленькую языческую богиню, встреченную ненароком неграмотным сборщиком дикого меда в майской дубраве.
– Привет, красотка! – сказал Постников, щурясь на слепящий сноп.
– Ага, красотка – только с насморком. А так – нет возражений!
При этих словах небо над Екатеринбургом треснуло и порвалось в клочья с гаубичным грохотом. Взвыли вразнобой в ужасе автомобили, прилетел сразу же холодный ветер, и стало слышно, как все ближе идет стена ливня. Скоро упали первые тяжелые капли и немедленно обрушился дождь. Нет, не так: ударил яростный ветхозаветный ливень, и он презрительно отгонял потоки ветра вспять, дрожала земля под его железными струями и тысячи радуг немедленно показались в стынущем воздухе от уличных огней.
– Ну ты даешь! – сказала черноволосая и расхохоталась, отчего ее лицо стало еще прекраснее. – Ничего с тобой нельзя поделать, сударь ты мой, – добавила она, отсмеявшись.
В надежде, что ливень будет короткий, они попытались было укрыться под кленом – но какое там: такая жалкая защита годилась разве что на смех.
– Нет, это невозможно! – перекрикивала Анна струйный рев. – Что это за погода – так и ангину недолго схлопотать! Летим ко мне!
– А удобно? Кстати, у меня как раз к твоему приятелю дело.
– Приятель временно недоступен: их супруга из отпуска вернулись. К черту кабак – двинули обсыхать!
– Тогда с меня бухло! – крикнул Постников. – Где тут самый подозрительный алкомаркет?
– Это приличный район, – с достоинством ответила Анна – поэтому здесь все алкомаркеты подозрительные!
Фигуры женщин вылеплены удивительным образом. Их формы иногда (да почти всегда) отличаются от принятого в гламурных кругах стандарта – но тем не менее, влекут мужчин с поразительной силой. Такая женщина может быть любого роста, и обхваты могут сочетаться у нее по-своему. Но поди ж ты – отбоя от мужского восхищения ей нет. Объяснить такое иначе никак нельзя, как алхимией живой природы. Именно такова была Анна Дмитриевна Быкова, архитектор по профессии. Очень стройная, небольшого роста, с прекрасными черными волосами, женственными формами, с глазами выразительными, ясными – в общем, загляденье. Не такая уж малая часть мужского населения Турции, Египта, не говоря о Российской Федерации, писала ей в фейсбук комплименты и с напряженным энтузиазмом набивалась в друзья, словно пехота на колючую проволоку.