Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея

Мосян Тунсю

[22] Чжундянь — ??????? (Zhongdian wenxue wang shu you) —название литературного сайта. Переводится как-то вроде «Друзья литературы.com».

[23] #26 — да, в оригинале этот номер тоже повторяется — возможно, опечатка.

[24] Фуданси — (яп. ???, «испорченный мужчина») — так называют любителей яойных аниме и литературы. Причём сами фуданси, как правило, представителями сексуальных меньшинств не являются. В китайском обозначается первым иероглифом ? (fu) —

в пер. с кит. «разложение».

[25] Переход от ликования к ужасу — в оригинале ???? (le ji sheng bei) — в букв. пер. с кит. «чрезмерная радость влечёт за собой печаль», в образном значении — «радоваться раньше времени».

Глава 74. Как важно вовремя вернуться

…Какого хрена!!! [1]

Причиной подобной реакции стал отнюдь не человек за дверью, а то, что его лицо было напрочь стёрто — глазам Шэнь Цинцю предстала словно бы мозаика пикселей, с первого взгляда показавшаяся обгоревшей маской.

Хоть Мэнмо с самого начала предупреждал его, что такое возможно, узрев это воочию, Шэнь Цинцю еле удержался от того, чтобы харкнуть кровью.

Старейшина Мэнмо, неужто нельзя было как-нибудь это подправить? Мне ведь по-настоящему важно было увидеть это лицо!

И в тот самый момент, когда Шэнь Цинцю хотел было пройти сквозь дверь, чтобы проверить, не превратится ли эта жуткая мозаика в нормальное лицо, он провалился в очередной разрыв между фрагментами воспоминаний.

На сей раз его глазам предстала библиотека.

Молодой господин Цю писал за столом, Шэнь Цзю стоял рядом, растирая чернила.

Он по-прежнему сохранял худощавое и изящное телосложение, однако сильно вытянулся — пожалуй, на фоне своих сверстников он выглядел тощим, будто шест. Несмотря на юные года, он источал лишь ауру спокойствия и серьезности.

Видя, что лист близится к завершению, Шэнь Цзю решился заговорить, склонив голову и почтительно опустив взор долу:

— Молодой господин, у меня к вам одно дело…

Тот даже не поднял глаз от стола:

— Ты о том бродячем мошеннике [2]?

— Старейшина У Яньцзы [3] — не мошенник! — возразил Шэнь Цзю.

Молодой господин Цю, нахмурившись, отложил кисть.

— Просто веди себя как подобает почтительному зятю, хорошо обращайся с моей младшей сестрой и живи себе тихой достойной жизнью — чего тебе еще надобно? Откуда только берутся эти нелепые фантазии!

Помолчав, Шэнь Цзю неожиданно заскрежетал зубами:

— «…Живи тихой жизнью, живи тихой жизнью»… А если мне нужна вовсе не такая жизнь?

Тут-то молодой господин Цю наконец поднял глаза, чтобы удостоить его взглядом. После этого он неожиданно выбросил ногу, ударив его под колени.

Шэнь Цзю ничком хлопнулся

на пол. Глядя на это, Шэнь Цинцю невольно потер собственные нетронутые лодыжки. Неужто эти двое все эти годы так вот «ладили»…

— Сколько тебя ни учи, — усмехнулся молодой господин Цю, поднимаясь с места, — а ты даже уловок шарлатана распознать не в состоянии.

Подняв измазанное в крови и грязи лицо, Шэнь Цзю усмехнулся:

— Это никакие не уловки, а техники самосовершенствования бессмертных — простому смертному, как вы, только и остается утешать себя, именуя это мошенничеством!

Присев на корточки, молодой господин Цю запустил пятерню в его волосы и пропел в ухо:

— Техники самосовершенствования бессмертных, говоришь? И что же, такая дешёвка, как ты, взаправду надеется подняться до подобных высот?

Шэнь Цзю попытался было отстраниться, но молодой господин Цю похлопал его по лбу, издевательски улыбаясь:

— Тебя человеком-то можно назвать с натяжкой, куда уж тебе до бессмертного!

Шэнь Цзю молчал, не шевелясь. Решив, что он сломил его сопротивление, молодой господин Цю ослабил захват.

— Что плохого в том, чтобы прожить обычную добропорядочную жизнь, выполняя свой долг? — вновь посерьёзнев, изрек он. — Тебе ведь уже сравнялось пятнадцать — пора бы тебе остепениться. Ты уже давно упустил свой шанс пойти тропой бессмертных — чего же ты хочешь добиться? Свяжешься с этим мошенником — а он, может, еще и не захочет принять тебя!

Шэнь Цинцю ясно, как никогда, понимал, что этими словами молодой господин Цю только что подписал себе смертный приговор. Всем, что по-настоящему волновало оригинального Шэнь Цинцю в этой жизни, были его успехи на стезе совершенствования духа и тела, и единственное, чего он не мог вынести — это чтобы кто-либо превосходил на этом пути — иначе с чего бы ему преисполниться безумной ненависти к несчастному Ло Бинхэ; а этот мужик вот так бросает ему в лицо, что у него нет никаких шансов!

Внезапно Шэнь Цзю выбросил руку, схватив со стола камень для растирания туши, и запустил его в молодого господина Цю. Шэнь Цинцю, которому почудилось, будто камень летит прямиком в него, невольно отклонился.

Разумеется, это метательное орудие не поразило ни его, ни молодого господина Цю, однако оставило картинную дугу чернильных брызг на его драгоценных расшитых одеяниях. Переменившись в лице, он заорал:

— Твоё счастье, что ты нравишься Тан-эр — кому еще выпадет подобная удача? Да если бы не моя семья, ты бы нынче побирался на улицах, зарабатывая себе на жизнь подённым трудом! Чего тебе ещё надо, когда здесь ты не знаешь нужды ни в еде, ни в одежде — тебя даже чтению и письму обучили! И такова твоя благодарность [4]?