Системная психотерапия супружеских пар
Шрифт:
2. Правила. Важным правилом, оформившимся в момент создания этой семьи, было: «Самое важное в нашей жизни – это наше общее дело (дело Александра). Александр – ведущий в семье. Елена – ведомая, соратница, союзница, верная подруга и помощница». Рождение детей внесло свои коррективы в семейные правила. Похоже, что для Елены стало важнее правило: «Наивысшая ценность нашей жизни – дети». Естественно, что в подобной ситуации Александр почувствовал себя брошенным. «Тогда она была „мой человек“, она все помнила и была мне вместо записной книжки, а теперь она все теряет», – с горечью отмечает он.
3. Иерархия.
4. Границы. В этой семье мы имеем дело с размытыми внешними и жесткими внутренними границами. У членов семьи много связей с внешней средой и мало между собой («часовые»). Кроме того, супружеская подсистема развита гораздо слабее, чем родительская. Это выражается в том, что супругам не хватает интимности, они склонны функционировать скорее в родительских ролях, теряя супружеские отношения. В детской подсистеме мы видим несбалансированность иерархии. Сверхконтроль матери за детскими отношениями свидетельствует о постоянной необходимости подтверждения собственной значимости.
5. Гибкость – сплоченность. Здесь мы имеем дело с хаотично-разобщенным типом семьи. Хаотичное состояние семейная система часто приобретает в момент кризиса, например, при рождении ребенка или поступлении его в школу… Сейчас это семья с низким уровнем сплоченности, в которой чрезмерно много центробежных сил. Супруги эмоционально разделены, демонстрируют несогласованное поведение. Они часто проводят время раздельно, имеют не связанные друг с другом интересы. Им трудно оказать поддержку друг другу и совместно решать жизненные проблемы. Однако нельзя сказать, что члены такой семьи являются хорошо дифференцированными личностями в понимании Мюррея Боуэна. За стремлением отгородиться от других, подчеркнуть свою независимость часто скрывается неспособность устанавливать близкие взаимоотношения, возрастание тревоги при сближении с другими людьми.
6. Стабилизатор. Похоже, что роль стабилизатора в данной семье играют «трудности». Семья формировалась в процессе борьбы с трудностями, самые счастливые моменты ее жизни связаны с трудностями. Трудности сплачивают и позволяют быть вместе, обеспечивая гомеостаз системы. В стабильной ситуации, при полном отсутствии трудностей тревога возрастает и возникает необходимость «прибегнуть к испытанному средству».
7. Семейные мифы. Нам кажется, что мифом этой семьи является «Миф о борце за выживание». Для данного мифа характерно: отсутствие уверенности в завтрашнем дне, ощущение, что жизнь трудна и требует неизменных усилий, что, как бы ни складывались обстоятельства, ни в коем
8. Семейная история. Рассматривая все вышеперечисленное, мы, конечно же, имеем в виду индивидуальные особенности супругов, которые сформировались в результате их семейных историй.
Елена – ребенок от второго брака ее матери. Первый муж матери умер, кроме того, в совсем раннем возрасте умерла старшая сестра Елены. Елена, рано потерявшая отца, а затем и отчима, росла болезненным ребенком у одинокой и очень властной матери. Возможно, пережившая столько потерь мать Елены невольно отдаляла девочку от себя. В силу этих обстоятельств Елена недополучила любви в детстве.
Семейная история Александра тоже очень непроста. Старший и младший братья Александра умерли в раннем возрасте. Оставшись единственным сыном глухонемых родителей, он вырос в интернате.
Этот брак, как и всякий другой, призван удовлетворять психологические потребности каждого из супругов. Елена искала «папу» и нашла его в Александре. Александр взял на себя роль «папы», возможно, потому, что сам нуждается в самоутверждении, а выполнение родительской роли – самый быстрый и эффективный путь к этому. Естественно, что как только Елена перестала быть «дочкой», для того чтобы брак не распался, возникла необходимость изыскивать новое содержание отношений между супругами.
Осмысление командной работы и впечатления терапевтов
Команда, которую мы образовали при работе с этим случаем, была по многим признакам рефлексивной: мы обе присутствовали в одном помещении с клиентами, проводили свои обсуждения при них; наши обсуждения чередовались с их обсуждением наших обсуждений. Разумеется, мы должны были избегать профессионального сленга и внимательно следили за их невербальными (а в некоторых случаях и вербальными) реакциями.
С другой стороны, в некоторые моменты мы высказывали противоположные точки зрения, позволяя семье со стороны посмотреть на свой конфликт. Это похоже на стратегический прием.
Таким образом, наша команда была в некотором роде смешанного типа, что, впрочем, нам совсем не мешало, поскольку правила работы нами обсуждались, были однозначно определены и, по-видимому, одинаково поняты каждой из нас. Нам помогло также то, что мы получили одинаковую подготовку в области психотерапии, имели одних и тех же учителей и давно знакомы – примерно знаем, чего друг от друга ожидать и как друг друга дополнить.
Возможно, именно последнее несколько сдвинуло нашу работу в сферу стратегического подхода. Если бы мы совсем не знали друг друга, спонтанные стратегии едва ли возникли бы так легко.
1. В полном соответствии с данными литературы, командная работа помогла нам быть более спонтанными, поскольку в процессе обсуждения каждое высказывание могло быть дополнено и прояснено.
2. Каждая из нас могла сосредоточиться на своей задаче: беседа в одном случае и наблюдение – в другом.
3. Клиенты всякий раз сами выбирали для дальнейшей беседы темы из нашего обсуждения, которые оказывались для них наиболее важными. Мы не могли предугадать их выбор. Мы видели, что следуем за ними в существенном для них направлении – разумеется, в пределах альтернатив, которые мы, терапевты, давали им в своем диалоге.