Системный приручитель 2
Шрифт:
— Никит, — сказала Лена тихо. Голос у неё осип. — Я всё поняла. Пожалуйста… Я люблю детей, и… Просто давай ту часть, где у неё всё хорошо, она пережила это — и я тоже переживу, потому что у меня вообще фигня рядом с её проблемами?
— А мы так точно не запорим весь воспитательный эффект от беседы?
— Я всё поняла. У Саши всё хорошо?
— Если повезёт, вы даже познакомитесь. Она сейчас на турбазе, это или в соседнем осколке, или максимум через один от нас. Семёныч сделал для неё переноску, таскал на спине по лесу. Водил кормить маралов, козлят показывал — она очень их любила
— Это… Это твой Буран был?
— Угу, Саша со мной попросилось. Ясное дело, поехали толпой — Семёныч и Юля тоже захотели с нами. Саша в первый раз сама что-то попросила, о чём речь вообще? Ну, и она сама выбрала щенка. Скорее всего, потому что он ей её саму и напомнил — самый маленький и слабый в помёте, он даже сидел отдельно от остальных, чтобы не обижали. И дрожал, понимаешь, как самая тощая чихуа-хуа.
— Буран?
— Ага. Сашка мне-то первое время моего же пса отдавать не хотела. Может, даже совсем бы его у меня отработала — но как хаски в городскую квартиру заберёшь? Так что, мы чуть позже сошлись с ним в настоящей мужской дружбе, а до этого Саша его, как ребёнка родного тискала. Кутала, кормила с бутылочки…
— Так она смогла принять инвалидность?
— Да, ей полегчало. У нас она каждое лето проводит теперь. Ну и, Буран её до сих пор обожает. Что сказать, мы друганы просто, а Саша — мамка его.
Лена улыбнулась — так тепло, что даже смертельная усталость как будто бы ненадолго оставила её лицо.
— Значит, Буран ещё больший герой, чем я думала… Ладно, Никит, прости. Ты прав, я зря расклеилась. Да и ребятам лучше видеть, что я остаюсь сильной. Всё таки, они младше, и это я должна поддерживать их боевой дух.
— Верно. Давай-ка теперь ногу твою посмотрим. И, раз уж ты в баню не пошла — сменим повязку, промоем рану и всё вокруг от этой вонючей дряни оботрём.
— Может, ты перестанешь называть меня вонючей? — надо же, в голосе за наигранной обидой прозвенела сталь.
— Это, Лена — медицинский факт. Вот детокс закончится, и ты будешь свежей, благоухающей — и далее по списку нравящихся тебе эпитетов. А пока что есть, то есть.
— Ладно, сладкоголосый дьявол, — буркнула она. — Пока что ты выкрутился, но я всё запомнила. Просто имей в виду.
— Хорошо.
Её нога выглядела гораздо лучше. Опухоль сошла полностью, ранки от укуса затянуло коростами, чернота пропала совсем, развалившись на множество разноцветных синяков.
Я аккуратно протёр бедро марлей с хлоргексидином, собрав липкий химический пот — он осел на кусочке белого бинта грязными жёлтыми разводами.
Укус снова залепил — пусть будет закрыт, чтобы никакая дрянь не попала. Но, в общем и целом, Сметана явно выздоравливает, навык и поднятая до максимума выносливость порешали. Слабость, видимо — побочный эффект от её исцеления, организм все ресурсы пустил на борьбу с ядом.
— Ладно, — я поправил подол её юбки, спрятав от глаз стройную ногу. — У меня есть разговор. Что ты можешь сказать про Шенга?
Дверь была закрыта, парни нас услышать никак не могли, так что все свои мысли я вывалил прямым текстом.
— Миншенг не глупый, ты не прав. Близнецы… Ну, будем честны — они оба не от мира сего немного. Просто по разному. Я так поняла, у них какие-то проблемы с отцом, очень строгое воспитание. Ну и — это его последствия. Мэй закрытая, неразговорчивая. Шенг — наивный и добрый, наоборот очень контактный. Но, чувствую, всё это только на поверхности, а что там внутри надо долго и осторожно выяснять.
— Мы сегодня больше четырёх эссенций разом не принимали. Шенг предложил попробовать увеличить дозу, вызвался добровольцем. Скажу сразу — я думаю согласиться. Это опасно, но, если всё получится — нам станет в разы проще качаться. Просто, я боюсь, что парню, когда станет реально плохо, сорвёт крышу, и мы получим истерику или ещё что похуже. Ты сама знаешь, что процесс прокачки очень неприятный.
— Нет, не думаю, что будут проблемы. Шенг… Он справится, я уверена. Ты заметил, какой он сильный? Парень спортивный, здоровый. И, как мне кажется, у него есть стержень. Просто, не все готовы это разглядеть за крашенными волосами и детским смазливым личиком. Я вижу, что ты доверяешь Мэй. Доверься и её брату.
Я хмыкнул:
— Он, кстати, хотел, чтобы сестра ничего про наш эксперимент не знала. По правде сказать, не думаю, что он боится Мэй. Скорее, не хочет, чтобы она переживала. Ну и, спорить с ней он не очень готов.
— Значит, Шенг сильно удивится. Не думаю, что Мэйсян будет против.
— Вот и посмотрим.
Девушки из предбанника к нам вышли раскрасневшиеся и довольные. Просто Шенг, получив полное одобрение остальной группы, заранее подкинул вторую порцию дров, и в бане сейчас жара, каменка раскалена, а вода в баке над печью кипит.
Парни на девчонок уставились сильно дольше и пристальнее, чем того требуют приличия. Может, пару воспитательных подзатыльников прописать?
Вечно бледная Юля сейчас была похожа на помидорку, даже веснушки на лице, руках и ногах из-за этого были едва заметны. Рыжие волосы завились от влаги и рассыпались по голым плечам.
А я, взглянув на Мэй, окончательно избавил себя от впечатления, что она ребёнок. Никакой подростковой нескладности в теле, никакой андрогинности. Мешковатые штаны, как оказалось, скрывали прямые крепкие ноги и широкие бёдра.
Природа обделила китаянку разве что ростом и размером груди.
Ну, теперь мне чуть легче. Просто, где-то глубоко внутри мне было очень не по себе от того, что я бросаю в бой девушку, так похожую на пятнадцатилетнего подростка.
Она распустила косу, и влажные волосы спускались чуть ли не до середины бедра. Красиво, но не особо практично. Как бы с нашей нынешней тяжёлой жизнью всем трём девушкам не пришлось стричься под мальчиков.