Сить — таинственная река
Шрифт:
Этот паек Ленька не стыдился съедать только потому, что хотел как можно скорей восстановить силы.
Едва Ленька заикнулся о том, что ему нужен компас, Митя открыл старый шкаф со львами на дверцах и достал с верхней полки коробку, перевязанную дратвой. Из коробки он вынул два одинаковых ученических компаса и просто сказал:
— Бери любой!
— А тебе на што эта штука? — полюбопытствовал дед.
— Надо… Чтобы не заблудиться, — смутившись, ответил Ленька и поспешно
— Опять бежать будешь?
— Не-ет. Я — к своим. К детдомовцам…
Старик пристально посмотрел на темные круги под глазами Леньки, на костлявые плечи и покачал головой:
— Версту пройдешь — упадешь. Не можешь ходить. Худой ишшо.
— Так я же не сейчас пойду…
— Ты на фронт хочешь, бежать хочешь. Худо думаешь. Ты у нас жить будешь, с Митюхой за рыбой ходить будешь.
«Люди воюют, а я — на рыбалку?» — подумал Ленька, досадуя, что и старик не хочет понять его. Слов нет, фронту хлеб очень нужен, и, может быть, это правильно, что они остаются здесь. Но он-то, Ленька, знает, где больше принесет пользы, его место только на передовой!
— Нет, мне своих догонять надо, — упрямо повторил Ленька. — Меня, наверно, ищут, ая-тут…
— Ищут, так и найдут, — отозвался Федор Савельевич. — Я и в сельсовет ходил и сказал, што ты тут. Бумага придет, штобы тебя отправить, — поедешь; бумаги нету — у нас живи.
И тут Ленька понял, что все произойдет именно так: сельсовет узнает, где теперь детский дом, и сообщит туда, что Ленька Егоров находится в Коровьей пустоши. Чего доброго, сюда приедет сама Анна Федоровна — директор. Нет, этого нельзя допустить. Надо немедленно уходить отсюда. Завтра же! Только далеко ли до фронта?..
В этот вечер Ленька с особенным вниманием слушал радио. Когда диктор сообщил об ожесточенных боях на берегах Свири, у Леньки невольно вырвалось:
— А это далеко отсюда?
— До передовой меньше сотни километров, — отозвался Митя.
«Эх, если бы еще достать карту, — подумал Ленька, — тогда-то уж наверняка не сбился бы с дороги, самым коротким путем пошел бы…»
В эту ночь он долго не мог уснуть. Пока все складывалось хорошо. Компас есть, продукты на дорогу достать нетрудно, и если до передовой даже сто километров, то дня за три вполне можно дойти.
«Все-таки Митя молодец! — думал Ленька. — Не жадный и все знает. Вот бы с ним на фронт бежать». На мгновение он представил, как они вдвоем пробираются по лесу к передовой, как ночуют у костра, как приходят к командиру и тот назначает их в разведку. Да, это было бы здорово!
Поддавшись заманчивым мыслям, Ленька чуть толкнул локтем лежащего рядом Митю.
— Мить, а Мить! — шепотом позвал он.
— Ну?
— Слушай. Если я тебе скажу одну тайну, ты… не выдашь меня?
— Говори.
Ленька привстал, повернулся к товарищу.
— Знаешь, я хочу бежать на фронт.
— На фронт тебя не возьмут, — тихо сказал Митя. — Не пустят.
— Неправда! Возьмут! Я сам в газетах читал о пионерах-разведчиках.
— И я читал. Но говорю — не возьмут. Те разведчики попали на фронт из партизанских отрядов. Они сначала в партизанах разведчиками были.
— А если здесь нет партизан, тогда что?
— Партизаны везде есть.
— И здесь? Ну, а где они, где? Ты знаешь?
— Не знаю.
— Так бы и говорил! — Ленька снова лег на спину, заложил руки под голову. — А то — «партизаны везде»…
— Зря обижаешься. Партизаны живут в деревнях и работают.
— Работают? Какие же это партизаны? Настоящие партизаны воюют. Понял?
— Пусть будут не настоящие, а такие, как у Лося.
— У Лося?! — Ленька даже сел.
— Ты не кричи, дедушку разбудишь.
— Но при чем тут Лось? — горячо зашептал Ленька. — Он же в тылу фашистов!
— Запомни: Лось — везде. Фронт далеко — его люди работают, как и все, а приблизится фронт — начнут действовать.
Это была новость. Об отряде Лося Ленька не раз слыхал еще в детдоме. Но неужели и здесь, в этой далекой маленькой деревушке, люди могут иметь какое-то отношение к отряду отважного партизанского командира?
«А может, и Митя в партизанах?» — подумал Ленька, и его охватило чувство благоговейного трепета перед старшим товарищем.
— Митя, а ты — партизан? — дрожащим шепотом спросил он. — Честное пионерское, клянусь — никому ни слова!..
— Я старший в деревне. Старший из ребят. И я — работаю.
— Это сейчас. А потом? Потом что? Если фашисты придут…
— Потом видно будет.
Леньке стало неприятно, что Митя уклонился от прямого ответа.
— Почему ты не доверяешь мне? Почему вы все мне не доверяете? Старики радио придут слушать и то говорят по-своему, чтобы я ничего не понял.
— Если бы я не доверял, то и разговаривать с тобой не стал бы. И на стариков нечего обижаться. Они совсем плохо знают русский язык. Ты видишь, как дедушка говорит по-русски, а они и того хуже. Вот и говорят по-своему. А ты сразу — «не доверяют»!..
У Леньки немного отлегло от сердца.
— Скажи, если бы я остался, меня могли бы взять в партизаны? — спросил он после некоторого молчания.
— Об этом рано говорить. Сейчас все работают. Не разберешь, кто партизан, кто не партизан. Вот и ты работай. Да о партизанах меньше языком трепли. Люди сами увидят, можно тебя в отряд брать или нельзя.