Сияние (др. издание)

Кинг Стивен

(вечеринка)

Почему она подумала «вечеринка»? Слово влетело ей в голову безо всяких причин, просто так. В «Оверлуке» царила полная, напряженная тишина — вот только из шахты лифта поднимались странные звуки (вот это, должно быть, вечеринка!)

(???КАКАЯ ВЕЧЕРИНКА???)

На какую-то долю секунды в голове у Венди возникла такая реальная картина, что ей показалось, будто она вспомнила это… это было не рядовое воспоминание, каких полно, но сокровище из тех, какие хранишь для совершенно особых случаев

и редко делишься ими вслух. Огни… сотни, может быть, тысячи огней. Огни и краски. Хлопают пробки шампанского. Оркестр — сорок человек — играет «В настроении» Глена Миллера. Но Глен Миллер загнулся от своей сигареты с марихуаной еще до того, как Венди родилась, откуда она может помнить Глена Миллера?

Она опустила взгляд на Дэнни и увидела, что тот склонил голову набок, как будто слышал что-то, чего не слышала она. Он сильно побледнел.

Бух.

Внизу хлопнула дверь. Лифт, гудя и завывая, начал подъем. Сквозь ромбовидное окошко Венди увидела сперва корпус мотора над кабиной, потом в ромбиках латунной двери показался интерьер кабины. Она была пуста. Кабина была пуста, пуста, но

(в ночь вечеринки тут, должно быть, люди толпились дюжинами, переполняя кабину сверх предела безопасности… но, конечно, тогда она была новенькой, а они все были в масках)

(???В КАКИХ МАСКАХ???)

Кабина остановилась на четвертом этаже. Венди поглядела на Дэнни. Казалось на лице остались одни глаза. Рот сжался в испуганную бескровную щелку. Над ними опять задребезжала латунная дверь. Стукнув, открылась дверца лифта, открылась со стуком — ведь пришло время сказать

(Добрый вечер… добрый вечер… да, прелестно… нет, честное слово, я не могу остаться до снятия масок… рано в кровать, рано вставать… о, не Шейла ли это? Вон тот монах? Шейла нарядилась монахом — как остроумно, правда?.. да, доброй ночи… доброй)

Бух.

Лязгнули рычаги. Заработал мотор. Кабина с воем снова поехала вниз.

— Джек, — прошептала Венди. — Что это? Что с ним такое?

— Короткое замыкание, — ответил он. Его лицо как будто одеревенело, — Я же сказал, это короткое замыкание.

— У меня в голове все время слышны голоса! — закричала она. — Что это? Что случилось? Я чувствую себя так, будто схожу с ума!

— Какие голоса? — Он смотрел на нее убийственно вежливо.

Она повернулась к Дэнни:

— Ты?..

Мальчик медленно кивнул:

— Да. И музыка. Как будто из старинных времен. В голове.

Кабина опять остановилась. Пустынный, потрескивающий отель молчал. Снаружи в темноте завывал под карнизами ветер.

— Может, вы оба спятили? — тоном светской беседы спросил Джек. — Я не слышу ни хрена, кроме того, что у лифта что-то вроде электрической икоты. Если вы решили устроить хоровую истерику, отлично. Но я пас.

Лифт снова ехал вниз.

Джек шагнул вправо, где на стене на уровне груди громоздился ящик с застекленной передней стенкой. Он ударил по ней голой рукой, сжатой в кулак. Стекло, звякнув, провалилось внутрь. Из двух костяшек потекла кровь. Джек

залез внутрь и достал длинный гладкий ключ.

— Джек, нет. Не надо.

— Я намерен заняться своей работой. Оставь-ка меня теперь в покое, Венди.

Она попыталась схватить его за руку. Он оттолкнул ее назад. Венди запуталась в полах халата и неуклюже шлепнулась на ковер. Дэнни пронзительно закричал и упал на колени рядом с ней. Джек опять отвернулся к лифту и вставил ключ в гнездо.

Тросы исчезли, а в маленьком окошке показалось дно кабины. Секундой позже Джек с силой повернул ключ. Раздался скрип, скрежет, и лифт мгновенно замер. Отцепленный мотор в подвале взвыл еще громче, после чего включился размыкатель контура, и «Оверлук» погрузился в неземную тишину. По сравнению с ней ночной ветер за окном показался очень громким. Джек тупо смотрел на серую металлическую дверцу лифта. Под замочной скважиной осталось три пятнышка крови из рассеченных костяшек пальцев.

Джек опять обернулся к жене и сыну. Венди сидела, а Дэнни одной рукой обнимал ее. Оба пристально смотрели на Джека, словно он был чужаком, которого они видят впервые — может статься, опасным чужаком. Он открыл рот, не вполне уверенный, что сейчас скажет.

— Это… Венди, это моя работа.

— Да пошел ты со своей работой, — отчетливо выговорила она.

Джек опять повернулся к лифту, просунул пальцы в щель справа от двери, и та нехотя приоткрылась. Потом ему удалось всем телом навалиться на нее и распахнуть настежь.

На уровне груди Джека оказался пол кабины — она застопорилась на полпути к площадке. Из кабины лился теплый свет — полная противоположность нефтяной черноте уходящей вниз шахты.

Ему показалось, что он смотрит туда бесконечно долго.

— Пусто, — произнес он потом. — Короткое замыкание, как я и говорил.

Согнув пальцы, Джек сунул их в щель за дверцей и принялся тянуть, чтоб та закрылась… потом ему на плечо легла ладонь жены — на удивление сильная. Она оттаскивала Джека прочь.

— Венди! — крикнул он. Но та уже ухватилась за нижний край кабины и подтянулась настолько, что смогла заглянуть внутрь. Потом она попробовала подтянуться до конца, мышцы на плечах и животе судорожно напряглись. На миг результат оказался под сомнением. Ноги Венди болтались над чернотой шахты, а розовая тапочка соскользнула с ноги и, падая, исчезла из вида.

— Мама! — закричал Дэнни.

Тут она оказалась наверху — щеки горели, бледный лоб светился, как спиртовой фонарь.

— А это что, Джек? Короткое замыкание? — Она что-то бросила, и коридор вдруг заполнился носящимся в воздухе конфетти — белым, красным, синим и желтым.

— Вот это?

Лента зеленого серпантина, выцветшая от времени до бледного, пастельного тона.

— Или это?

На ковер с диким узором приземлилась извлеченная Венди из кабины черная шелковая маска, присыпанная на висках блестками, — «кошачьи глазки».

— Похоже это на короткое замыкание, как по-твоему, Джек? — крикнула ему Венди.