Сияние полуночи
Шрифт:
Однако я рано решила, что Фэн Шао совсем уж черствый эскулап — когда после обеда мы собрались на тренировочной площадке, на которую я еле добралась, засыпая на ходу, и вдали уже замаячила троица шисюнов, готовящаяся задать нам трепку, из-за ближайшего здания внезапно показался глава клана и, подойдя в мастеру Хаосюаню, озабоченно произнес негромким поставленным голосом человека, привыкшего командовать — так, что мы даже издалека слышали каждое слово:
— Мастер Хаосюань, мне необходима помощь с разбором трав. Разрешите, заберу у вас одного адепта?
Тот лишь торопливо кивнул, предвкушая прекрасный урок с шисюнами
Помощь с травами, как оказалось, главе Фэн была не нужна — проведя меня в свой врачебный кабинет, пахнущий ароматными травами, он махнул рукой на кушетку, выдал тонкое покрывало и ушел, скомандовав отдыхать. Блаженно вытянувшись на мягком, как облако, матрасе, и укрывшись легчайшим одеялом, я прикрыла глаза и пообещала себе вечно чтить Фэн Шао, как величайшего мудреца и самого великодушного человека нашего времени. Надо же, он так занят, а нашел время, чтобы вызволить меня с тренировки и устроить отдохнуть! Перед глазами всплыло его лицо с правильными чертами и легкой улыбкой, и я почувствовала в груди тепло и свет, словно туда заглянуло солнышко и согрело его своими лучами. Хорошо, что он не такой, как его брат!
Наверное, я все-таки уснула — мне приснился луг, покрытый голубыми и розовыми цветами, и Фэн Шао. Он протянул мне букет, и я вдруг поняла, что я в женском платье и испугалась, что он выгонит меня из клана — однако Фэн Шао это ничуть не удивляло. Я же должна разобрать для него травы — вспомнила я и, опустившись в усыпанную яркими пятнами цветов изумрудную траву, принялась разбирать свой букет и вплетать цветы в волосы Фэн Шао, который лег на землю, подложив под спину доску, чтобы не развился сколиоз, и положил голову мне на колени. Внезапно распахнув глаза, он посмотрел а меня и произнес:
— Бэй Лин, вставай, скоро ужин. Просыпайся…Бэй Лин!
— А? Да… Встаю… — я наконец-то открыла глаза, и первым, что я увидела, было склонившееся надо мной лицо Фэн Шао. В руке он держал пучок сухой травы с осыпающимися коробочками семян, и я мигом вспомнила свой сон и залилась краской по самые уши.
— Спасибо, я уже ухожу. Очень хорошо выспался, — кубарем скатившись с кушетки, я неловко расправила одеяло и уже было собралась выйти, как Фэн Шао окликнул меня:
— Бэй Лин, если завтра тоже не выспишься, говори, я выдам тебе новый матрас. Не стесняйся.
— Спасибо, — благодарно произнесла я и, тщательно пряча глаза, чтобы ненароком не взглянуть на пук сухого сена в руках заклинателя, торопливо вышла. О Боги, почему мне приснился этот сон! Наверное, потому что он по-доброму ко мне отнесся. Какая еще может быть причина?
За ужином И Мин возбужденно рассказывал, какой был замечательный урок фехтования и как здорово он научился махать мечом, Ю Шин поддакивал и подкладывал ему в тарелку тофу и кукурузу. Да, Ю Шин явно смотрит на И Мина снизу вверх, но они же друзья, равные — зачем он печется о нем, как заботливая бабуля?
— Даже Фэн Хай сегодня никого не кошмарил, — делился И Мин. — Если его не бесить, он нормальный, хорошо
Тут я вспомнила, что после ужина мне предстоит вернуться в комнату, которую я делю с этим доморощенным тираном, и приуныла.
— Не переживай, — утешил меня И Мин, заметив мое вытянувшееся лицо, — мы тебе покажем все приемчики, которые сегодня были, да же, Ю Шин?
Конечно, тот был не против, и на время оставив тему Фэн Хая, И Мин вернулся к своей второй излюбленной теме — как он утащит курочку и мы ее зажарим. Вот язык без костей!
Слушая его, я невольно улыбнулась: перед тем, как попасть в клан Фэн, я думала, что мужчины только и делают, что пьют, дерутся и хвастают любовными победами. А оказалось, они такие… нормальные. Говорят о курочке, о планах на завтра и о занятиях — о том же, о чем мы говорили с девушками в Белом Лотосе. Может, наставницы просто не знали, какие мужчины на самом деле, и поэтому рассказывали нам всякие ужасающие вещи и советовали держаться от них подальше?
Вечером, когда я вернулась в комнату, Фэн Хай был уже там и одновременно читал книгу и выписывал из нее что-то на отдельный лист, белый и плотный. Я прошла к своим учебникам, не удостоив его ни словом, и, вытащив учебник по этике, начала штудировать его, старательно зазубривая самое основное — наставник Фэн Гуанчжи предупредил, что пересказ своими словами его не устроит и мы должны заучить куски текста. Заклинатель тоже не стремился разговаривать со мной, и мы провели вечер в молчании, занимаясь каждый своим делом. Время пролетело быстро, и вскоре по двору пробежал дежурный мальчишка из клана, один из тех, кто, когда подрастет, станет так же учиться на заклинателя, со всей дури колотя в бронзовый таз и крича: час Свиньи[1] настал! Час Свиньи!
Пора спать. Я, не глядя, протянула руку за небольшим бронзовым светильником, стоявшим посреди стола, но мои пальцы обхватили что-то мягкое и теплое. Не успела я поднять глаза, чтобы посмотреть, что это, как Фэн Хай, резко дернувшись, вырвал руку из моей хватки и отпрыгнул, как будто его схватила ядовитая змея, холодная и мерзкая. Я смерила его удивленным взглядом — чего это он? Неужели так презирает меня за то, что мужчина из меня неважный, и ему противно даже случайное прикосновение? Но, так как он явно не собирался ничего объяснять, а, раздраженно одернув одежду, отошел, я все-таки взяла светильник и задула огонь. В упавшем на комнату мраке поплыл серебристый дымок, складываясь в причудливые фигуры, и я, вздохнув, отчего дымок почти развеялся, направилась в купальню — переодеваться ко сну.
Получасом позже, когда мы уже легли, Фэн Хай вдруг произнес, равнодушно и отстраненно, словно говорил не мне, а потолку над своей кроватью:
— Завтра в час Обезьяны[2] мы пойдем на старый мост к северу от резиденции. Там что-то завелось. Будь готов, идешь с нами.
— Хорошо, — несколько растеряно отозвалась я. — А что там завелось? И кто пойдет?
— Пойдет моя группа, Лань Хи и Лань Сэн, мы всегда вместе ходим на задания. А что завелось — узнаем на месте.
— Хорошо, — еще раз отозвалась я, и мы оба замолчали.