Сияние. Остров теней

Алейников Кирилл

Они просидели почти до утра. К утру же люди узнали много нового о своем положении. Но главное — они узнали, что шансов на спасение практически нет.

Дневник

Дневник рядового Самуэля С. Гальдини. Военно-воздушные силы США. База регистрации: Форт-Лодердейл, Флорида. Номер жетона 874323S.

5 декабря. 1945.

В 9 часов 15 минут по восточному времени наш самолет В-17FF в составе звена «красный сокол» покинул место базирования — летное поле военно-воздушной базы Форт-Лодердейл. Предполагалось выполнить учебный полет длительностью около двух часов с достижением острова Гранд Багама и метанием бомб севернее острова. Примерно в 9 часов 50 минут по восточному времени лидер звена сообщил о неполадках в управлении самолетом. Через минуту первый пилот нашего В-17 так же доложил о выходе из строя ряда датчиков. Спустя десять минут «красный сокол-два» внезапно отклонился от курса на восток, на связь выходить отказывался или не мог. Лидер звена дал распоряжение нашему борту преследовать «красный сокол-два», так как он все еще нес несколько авиабомб и мог сбросить их на Багамские острова. Думая о том, что в группе самолетов затесался предатель, готовый нанести удар

по мирному населению Багамских островов (командиром «красного сокола-два» был немец по происхождению майор Вильгельм Гальц), мы заняли позицию преследования, готовые расстрелять саботажный борт. Но совсем скоро после смены курса нашим самолетом (наш позывной в звене — «красный сокол-шесть», всего в звене шесть самолетов В-17FF) небо приобрело темный оттенок, откуда-то налетел шквальный ветер, поднялся сильный шторм, сопровождаемый дождем, грозой и туманом над поверхностью моря. Мы потеряли визуальный контакт с «красным соколом-два», с остальной группой, командир Роджер Фрай сообщил о полном отказе всех систем управления самолетом. Мы стали падать в океан, быстро поглощенные туманом, и, как признались потом мои сослуживцы, никто не верил в спасение. Я сидел в верхнем огневом гнезде за пулеметом и не мог видеть ничего под крылом самолета, но по ощущениям своего тела понял: командир и второй пилот пытаются выровнять машину, заставить ее двигаться на подъем. В какой-то момент им удалось это, но машину тут же сильно тряхнуло: зацепились днищем за деревья на склоне гор. Я не видел ни деревьев, ни гор, потому подумал, что мы, как брошенный в воду плоский камень, отскочили от поверхности океана. Затем машина какое-то время будто бы поднималась очень круто, но опять столкнулась с чем-то. Я потерял сознание, потому что ударился головой и лицом о ручки пулемета, а когда пришел в себя, то обнаружил, что машина неподвижна, но двигатели еще работают в затухающем режиме. Вокруг был туман, я ничего не видел, но так как машина оставалась неподвижной, а внутренняя связь не функционировала, я принял решение покинуть огневое гнездо и справиться о нашем положении у командира. Я пробрался к кабине и узнал, что мы застряли в каких-то деревьях, что обрадовало, ведь могли бы упасть в воду и точно разбиться. Но потом я ужаснулся: самолет мог рухнуть с деревьев на землю, а бомбы в его чреве — взорваться! Командир борта капитан Фрай отдал приказ покинуть самолет, но когда мы открыли входной люк и посмотрели вниз, то обомлели: в рассеивающемся тумане мы видели землю, до которой было футов триста! Мы застряли в кронах деревьев на высоте трех сотен футов от земли! Но в самолете находиться было опасно, потому мы быстро сообразили связать парашюты и спуститься по ним. Вскоре мы находились на земле, а над нашими головами громоздился В-17 весом больше одиннадцати тысяч фунтов! У подножия деревьев лежало отвалившееся правое крыло, все было залито топливом, то, к счастью, воспламенения не произошло. Капитан Фрай сказал, что самолет потерял управление внезапно и по неясной причине, и что, скорее всего, мы упали на один из Багамских островов неподалеку от острова Гранд Багама, а может и на него. Деревья, в которых запуталась машина, к нашему общему удивлению, оказались старыми секвойями с толстыми стволами футов тридцати в поперечнике. Я никогда не видел рощ секвой, потому долго любовался исполинами. Капитан Фрай сказал также, что пытался дать сигнал бедствия, но из-за грозы сигнал мог не дойти до базы. Где находятся остальные самолеты, какова их участь — мы не знали. Когда туман рассеялся, мы увидели высокие горы и еще больше удивились, ведь в районе полета не было таких высоких гор, как не было их и на Багамских островах. Весь день мы прождали поисково-спасательный отряд, ведь знали, что искать нас будут непременно. Но день прошел, мы так и не дождались никого. Мы устроились на опушке леса и будем ждать завтрашнего дня. Завтра нас должны точно найти.

6 декабря.

Нас так и не нашли. Самолет все еще висит на ветвях секвой, вокруг распространяется запах керосина. Мы опасаемся, что керосин может воспламениться от неосторожного обращения с огнем (почти все в нашем экипаже курят, бросают спички куда ни попадя), потому мы решили отойти поглубже в джунгли. Сержант Хаксли, связист, был направлен капитаном разведать местность и вышел на песчаный берег. Мы всем экипажем последовали на тот берег, чтобы раздобыть кокосовые орехи, так как сильно хотели есть и пить, а никакой провизии и воды с самолета взять не успели в эвакуационной спешке. На пляже мы обустроили временное пристанище, наломали крупных пальмовых ветвей, нарвали орехов и бананов. Я считал, что в это время года банановые пальмы и кокосовые пальмы не плодоносят, но ошибся. Мы утолили голод и жажду, вечером развели на берегу большой костер, чтобы сигнализировать о своем местоположении поисковым бригадам. Но уже почти ночь, солнце скрылось, а на горизонте нет ни одного судна. Это странно, потому что до Багамских островов от побережья Флориды не так далеко.

Позже.

Почти утро, но спасателей нет. Мы по очереди поддерживаем в костре пламя, устали добывать сухое топливо. Кое у кого дурные предчувствия, тем более ночью, около трех часов, мы не смогли определить широту острова. Для того чтобы определить широту, надо отыскать на небе Полярную звезду, однако найти ее не удалось. И другие созвездия вроде Ориона, Большой Медведицы или Кассиопеи никто так же не смог отыскать. Это странно, ведь перечисленные созвездия видны в любое время года на широтах штата Флорида, за которые мы никак не могли забраться. Я шутливо предположил, что нас занесло в южное полушарие, и высказал свое предположение в шуточном оформлении, но капитан совершенно серьезно стал искать созвездие Южный Крест. Попытки его не увенчались успехом, капитан Фрай устал и сильно зол, потому что не спал всю ночь. Кстати, при аварийной посадке (если можно назвать это посадкой, ведь самолет так и не коснулся земли) наш боковой стрелок рядовой Макс Синневер сломал ногу. Перелом закрытый, но Синневеру нужна медицинская помощь. Пока мы отпаиваем его кокосовым молоком и ромом. Остальные отделались незначительными ушибами и царапинами.

7 декабря.

До полудня мы пробыли на берегу, бесплодно ожидая спасение. Ни один самолет не показался в небе, ни одно судно не проплыло мимо острова, ставшего нашим прибежищем. Хаксли предложил капитану забраться в самолет и попытаться

починить рацию, которая при аварии вышла из строя. Капитан поначалу отказывал, но за несколько часов до заката сдался. Часть экипажа вернулась к секвойям, остальные, включая меня, остались на берегу. Мы были заняты сбором топлива для нового костра, а также поиском воды, потому что все окрестные кокосовые пальмы уже разорили. Пока мы занимались своими делами на берегу, Хаксли забрался в самолет по свисающим парашютам. Капитан Фрай хотел лезть сам, но он не умеет чинить рацию; умеет наш сержант. Однако Хаксли не удалось наладить ее, хотя он пытался почти три часа. Уже после заката капитан приказал Хаксли спускаться, за одно захватив необходимые вещи с борта. Хаксли покидал вниз кое-что из нашего личного имущества, оружие, медикаменты, боеприпасы, теплые вещи (прошлая ночь была бы холодной без костра), ящик консервов из бортового неприкосновенного запаса, плюс кое-какие инструменты. Вечером, уже затемно, мы вкололи Синневеру слоновую дозу болеутоляющего, наложили шину и прочно забинтовали ногу. Синневер показался мне очень нездоровым, у него начался жар, ночью он бредил. Сейчас Синневер спит, но его лицо потемнело, стало каким-то бурым, хотя я могу ошибаться — костер отбрасывает странные тени вокруг, удивительно меняет привычные цвета. Мы поели консервированной говядины и фруктов, рядовой Леклер, француз по происхождению (его родители приехали в США лет семнадцать назад), отыскал в джунглях ручей с чистой водой. Капитан приказал не пить эту воду, так как подозревал в ней наличие заразы, но мы втихаря пили. Заразы в воде нет, во всяком случае, никто не захворал. Ночью небо было затянуто облаками, так что мы не смогли повторить попытку определить широту своего местоположения. Пока было темно, поддерживали костер, топлива для которого едва ли хватило на ночь. Сейчас большинство ребят спит, дежурят Янукович и Вэллер. Я дописываю эти строчки и тоже отправляюсь на боковую. Верю: завтра с божьей помощью нас найдут спасатели, ведь мы разбились уже почти трое суток назад.

8 декабря.

Утром небо прояснилось лишь на несколько минут. До обеда моросил противный дождь, к полудню переросший в ливень. Шторма нет, но очень холодно и сыро, нам негде укрыться. Ребята пожертвовали куртками, чтобы соорудить навес над раненым Синневером. Кстати, прошлой ночью мне не показалось: лицо рядового Синневера стало бурым, все опасаются, как бы не было внутреннего кровоизлияния. Ему вкололи еще одну дозу обезболивающего, которое имеет побочный снотворный эффект. Синневер спит, но когда проснется, то снова начнет стонать и бредить. Поскорее бы нас забрали отсюда!

Позже.

Недавно меняли повязку на ноге Синневера, так как старая намокла. Вся нога рядового от бедра и до самой стопы почернела и распухла. Капитан Фрай хмуро сказал, что у рядового внутреннее кровоизлияние — бесспорно. Если помощь не прибудет в ближайшие часы, Синневер может лишиться жизни. Ноги он уже лишился, к сожалению. Когда же прибудет эта помощь!

Позже.

Синневер спит, но даже во сне он бредит. Кто-то из нас постоянно рядом с ним, опекаем как можем, но не в состоянии избавить его от мучений. Горизонт чист, но и не далек из-за дождя и легкого тумана. Мы хотели сменить местоположение, попробовать добраться до западного берега острова, но не можем, потому что нет возможности безболезненно перенести Синневера. А в этом месте топливо для костра уже закончилось. Я заметил, как Фрай пересчитывал патроны в своем пистолете. Пистолет так же есть у помощника командира, лейтенанта Родригеса. У нас на борту имелись автоматы — шесть штук. Капитан раздал их; не пойму, зачем он вооружает людей, ведь с каждым часом они становятся всё злее от недосыпа, голода. Запасы консервов мы стараемся экономить, потому что не знаем, когда нас спасут.

9 декабря.

Всю ночь меня мутило. То ли вода проклятого Леклера оказалась с заразой, то ли я что-то не то съел. К утру полегчало, но мои хвори — ничто по сравнению с тем ужасом, который переносит Синневер. Кажется, он впал в кому, уже не бредит, но едва дышит. Думаю, он не доживет до вечера, а сейчас уже за полдень. Дождя сегодня не было, но небо по-прежнему заволочено плотным покровом облаков.

Позже.

Только что капитан сказал, что собирается пристрелить Синневера, потому что не может больше смотреть на то, как он умирает. Синневер, кстати, снова в бреду, он кричит и стонет. Его нога черного цвета, а лицо бурое, в страшных впадинах. Господи, спаси его душу!

Позже.

Рядовой военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки Макс Синневер скончался сегодня, 9 декабря 1945 года, в 23 часа ровно по восточному времени. Номер жетона 324576S. Да позаботится милостивый Господь о душе его!

Позже.

Ночью пропал рядовой Саймон Вэллер. Никто не видел, куда он отправился, но при нем автомат. Капитан Фрай только что предположил, что рядовой мог дезертировать. С наступлением утра мы отправимся искать Вэллера. Но сначала мы должны похоронить тело Макса Синневера. Пресвятая Дева Мария, как же хочется скорее покинуть эту землю и вернуться на базу! Почему нет спасателей? Чем они там занимаются, интересно?!

10 декабря.

Мы решили похоронить Синневера на поляне, где растут секвойи, рядом с местом нашего крушения. Замерший на высоте В-17 станет ему надгробным камнем. Мы поочередно рыли могилу, используя подручные средства. Вырыли глубиной футов восемь. Синневера обернули в брезент, похоронили. Капитан Фрай произнес речь, мы отдали должные почести (какие могли) своему товарищу и неплохому парню, затем был быстрый завтрак, и мы направились разыскивать Вэллера. Сейчас привал, наша группа отдыхает. Со мной капитан Фрай, сержант Хаксли и рядовой Леклер. Остальные под командованием лейтенанта пошли лесом. Мы сидим на песке, подкрепили силы бананами, собираемся идти. Леклер посоветовал мне выбросить дневник или хотя бы не писать в нем то, о чем потом могу пожалеть. О чем я могу пожалеть?

Позже.

К вечеру слышали длинную автоматную очередь в глубине острова. У нас нет связи с группой лейтенанта, потому все переживают, что могло произойти в лесу. Вероятно, они нашли Вэллера, но кто и зачем стрелял? Может, это сигнал?

Позже.

Ночь. Мы должны были встретиться с лейтенантом и его группой на закате у самолета. Мы ждем уже час, но никто не приходит. Остров, судя по всему, приличный по размерам, парни могли заблудиться. В джунглях сегодня как-то неспокойно, громко кричат птицы. У меня дурное предчувствие, но я стараюсь не думать о плохом. Чем больше мы тут проводим времени, тем скорее нас найдут.