Сияющая темнота
Шрифт:
— Они не могут вам помешать, — ровным голосом сказал Доктор, краем глаза следя за Огмуни. — Отпустите их.
— Нет уж, — сказал Гараман. — Не говори «гоп», пока не перескочишь — уж лучше я перестрахуюсь. Игра ещё не окончена.
Доктор встал:
— Вы отдаёте себе отчёт, что если вы их убьёте, у меня не останется причин не сделать всё возможное, что бы остановить вас?
Гараман устало приоткрыл глаза:
— Хотите сказать, что если я оставлю их в живых, то вы позволите мне завершить начатое? Я в этом сильно сомневаюсь. Знаете, я бы
Он посмотрел на Огмуни, и тот кивнул.
— Готово, — прорычал он.
— Можете попрощаться с Донной, Доктор, — улыбнулся Гараман и кивнул Огмуни.
— Огонь! — сказал он, и Огмуни нажал кнопку.
Корабль Буни содрогнулся изнутри, Донна услышала разносившийся эхом грохот. Она ухватилась за край кресла Буни, чтобы устоять на задрожавшей под ней палубе.
— Что это было?
— Они по нам выстрелили, — недоверчиво сказала Келлика. — Они по нам стреляют!
Она ещё раз проверила приборы.
— Повреждён двигатель. На третьей и четвёртой палубах много пробоин. Мы теряем воздух.
«Меч Правосудия» снова вздрогнул, и Донну бросило на стену. Мама раскачивалась на ногах, гидравлика её ног шипела, компенсируя качку.
— Мы можем починить пробоины? — перекрикивал Буни вой сирен.
Освещение переключилось на аварийное, и отсек погрузился в кроваво-красный мрак.
— Поздно, — ответила Келлика через несколько секунд. — Из двигателя вытек хладагент… он разъедает корпус корабля. Полное разрушение наступит примерно через одиннадцать минут.
Буни схватился руками за голову.
— Нет! — сказал он сквозь сжатые зубы. — Нет!
— Буни, — сказала Донна, стараясь сохранять спокойствие. — Спасательные шлюпки, спасательные капсулы, или как там у вас это называется… У вас что-нибудь есть?
— Что? — он посмотрел на неё так, словно в её словах не было смысла. — Да, да.
— Хорошо. Усаживайте всех на них. Экипаж, роботов — всех. Если корабль взорвётся, у них будет больше шансов выжить, так ведь?
Буни молча смотрел на неё, парализованный происходящим вокруг. В его глазах Донна видела отчаяние.
— Ох-ох-онюшки, — сказал Уейоу, его глаза были широко раскрыты от потрясения. — Знаете, Донна права. Чур, я первый!
— Заткнись! — оборвал его Буни, проведя рукой по волосам.
Этим жестом он напомнил Донне Доктора — где он сейчас?..
— Келлика, отдайте приказ! — крикнула Донна. — Эвакуируйте всех.
Келлика посмотрела на Буни, ожидая одобрения. На секунду Донне показалось, что он разорвётся на части, но, в конце концов, он кивнул. Келлика схватила микрофон и начала отдавать приказы экипажу, приказывая эвакуироваться на спасательных капсулах.
— Фух! — сказал Уейоу. — Какое облегчение…
— Мы ничего не ждём, — сказал Буни. — Мы остаёмся тут… Я остаюсь тут.
— Вы же слышали, что она сказала, — закричала Донна, схватившись за его руку, чтобы устоять, когда где-то глубоко в недрах «Меча Правосудия» раздался очередной взрыв.
Она наткнулась на кресло Буни и больно ушибла бедро.
— Корабль взорвётся. Какой смысл оставаться? Это же вам не кино. Не получится гордо стоять на носу, когда корабль тонет, а все думают о том, какой же вы благородный.
Она схватила его за запястья и развернула лицом к себе:
— Вы умрёте.
Буни облизал пересохшие губы, и оттолкнул от себя Донну.
— Но я умру не один, — сказал он.
Он подбежал к Келлике.
— У нас хоть что-то из двигателей осталось?
— Только маневровые, а что?
Буни на секунду задумался, потирая лоб.
— Должно хватить, — сказал он. — Включи их. Раз уж нам конец, то возьмём и их с собой.
— Что?! — крик Донны заглушил сирены.
— Этот корабль, — сказал Буни, ткнув пальцем в экран, на котором было видно огромное колючее чудовище, возникшее из Сентилли. — Это их большое оружие. Это то, над чем они работали все эти годы. Будь я проклят, если позволю этим воспользоваться!
Он посмотрел на Донну и отдал приказ Келлике.
— Тарань его, — сказал он. — Наш корабль — наше единственное оружие, и мы им воспользуемся!
— Прекратите! — проревел Доктор, бросаясь к Огмуни.
По мановению руки Гарамана, блондинко-подобный робот вмешался и обхватил Доктор сзади, обняв его, как тисками. Доктор был бессилен. Была бы у него звуковая отвёртка, он мог бы попытаться успеть деактивировать робота, сжечь его микросхемы. Хоть что-то. Но отвёртки не было, и его руки оказались прижаты к его бокам.
Внезапно дверь раскрылась, и вбежал Мезант.
— Что происходит? — потребовал он ответа у Гарамана. — Почему ты открыл огонь?
— Наш заклятый вражонок Буни, — сказал Гараман, и Доктор увидел на его лице недовольство прибытием Мезанта. — Пора уже с ним покончить.
— Но нельзя же, — сказал Мезант; его лицо было сама растерянность. — Там же организмы на борту!
— Уже вряд ли, — рявкнул Гараман. — Кроме того, ты же не думал, что наш план может быть реализован без единой потерянной жизни — органической жизни?
Мезант беспомощно развёл руками:
— Нет, но… Ты говорил, что ненужных смертей не будет. Ты говорил, что не нужно будет уничтожать их корабль.
Мезант почти плакал.
— В таком случае, считай, что это первые из печальных, но неизбежных жертв.
— Скажите ему, — прохрипел Доктор, с трудом дыша в хватке робота, — скажите, чтобы отпустил их… Они не могут больше помешать. Вы и так, наверное, уже повредили их корабль. Возможно, они уже мертвы. Отмените атаку. Вы утверждаете, что вам небезразлична жизнь, организмы. Докажите это. Остановите его.