Сияющие высоты
Шрифт:
Она ходила туда с друзьями несколько лет назад, когда была жива мама. Райлин сделала себе тату в виде крошечной птички внизу спины, под поясом джинсов, чтобы мама не увидела. Несмотря на боль, оно того стоило. Птица реагировала на каждое движение: махала крылышками при ходьбе,
– Ты знаешь, где это? – удивленно заморгал Шэйн.
Райлин захотелось сменить строгую форму с юбкой на толстовку и кеды. Стать самой собой.
– Вообще-то, я живу на тридцать втором. Я здесь благодаря стипендии.
– Премия Эрис Додд-Рэдсон?
– Да знаю я! – фыркнула Райлин и тут же вздрогнула. – Простите, – прерывисто проговорила она. – Просто все заладили одно и то же, будто я напоминаю о ней. Мне и без того неловко, ведь я здесь из-за смерти этой девушки. Но я… – она сглотнула, – не то же, что была она.
На лице Шэйна промелькнуло чувство, которого Райлин не смогла разгадать. Его глаза оказались светлее, чем ей показалось сначала: глубокого серо-зеленого оттенка, контрастирующего с гладкой смуглой кожей.
– Понимаю. Тебе, наверное, тяжело. – Шэйн улыбнулся. – Не буду врать: я рад, что у меня теперь ученица, непохожая на остальных. Это вдохновляет. Своего рода ностальгия.
Райлин смутилась, но ей это польстило.
– Что вы имеете в виду?
– Я с того же района. Учился в «P. S. 1073».
– Наши конкуренты! – от неожиданности Райлин рассмеялась.
Впервые за неделю она не чувствовала на себе оценивающего взгляда.
– И что думаешь о Беркли? – спросил учитель,
– Пока… привыкаю, – призналась Райлин.
– Здесь много и хорошего, и не очень, – кивнул Шэйн, – все как в жизни. Уверен, со временем ты поймешь, что хорошего больше.
Райлин думала иначе, но не хотела возражать. Учитель потянулся к шкафчику.
– Ты раньше пользовалась видеокамерой? – спросил Шэйн, доставая светящуюся серебристую сферу размером с грейпфрут.
– Нет. – Райлин видела этот прибор впервые.
Шэйн распрямил ладонь, подталкивая сферу вперед. Та зависла в нескольких сантиметрах над его рукой. Указательным пальцем он начертил в воздухе круг, и видеокамера закрутилась, вторя его движениям.
– Это панорамная видеокамера, оснащенная мощными пространственными процессорами и микрокомпьютером. Другими словами, она записывает со всех сторон, вне зависимости от того, куда повернется зритель.
– То есть для эффекта погружения нужно просто включить камеру и начать запись голограммы? Похоже, не сложно.
– Так только кажется. В этом-то и искусство – как найти подходящий вид, убедиться, что он идеален со всех ракурсов, а перед съемкой уйти из кадра. Хотя можно вырезать себя при монтаже.
– Правда?
– Конечно. Освоишься и сможешь собирать разные кадры в единую картину. Так я добился полуночного солнца в «Метрополисе», которым в конце фильма любуется Глория. – Шэйн вздохнул. – Собрал его из трех тысяч снимков, черт побери, пиксель за пикселем. Два месяца потратил.
Конец ознакомительного фрагмента.