Скальпель разума и крылья воображения. Научные дискурсы в английской культуре раннего Нового времени

Лисович Инна И.

Первая версия устава больше напоминала устав университетов, ориентированных на схоластическое образование; вторая версия стремилась учесть специфику слушателей колледжа и нужды лондонцев. Поскольку профессора Грэшем-колледжа были выпускниками университетов (хотя их номинировали исходя из соответствия их репутации требованиям колледжа), то старая образовательная модель вступила в противоречие с требованиями, предъявляемыми попечителями и горожанами. Так, например, профессора традиционно хотели читать лекции по семестрам и не желали проводить занятия в летнее каникулярное время. Попечители настояли на своем, но слушателей было мало, так как часть их оправлялась в плаванье, а часть покидала Лондон на лето, поскольку это время года было благоприятным для эпидемий чумы, холеры и т. п.

В документе было прописано, что профессор должен две лекции читать на латыни, предваряя их англоязычным summary, и одну на английском, поскольку

немногие из лондонцев знают латынь, и даже если умеют читать, то могут не понимать устную речь из-за несовпадения в произношении. Этот пункт привел к ряду конфликтов, в первую очередь из-за двусмысленности фразы завещателя: «…and daily to read the said several Lectures», поскольку требование, чтобы каждый профессор читал каждый день по нескольку лекций, тогда было немыслимо даже при жаловании в 50 фунтов. Поэтому это пожелание интерпретировали так, что каждый день, кроме воскресенья, в колледже должно было читаться несколько (две-три) лекций по одному астрономическому часу, хотя впоследствии слушатели потребовали занятий и в выходной день, из-за большего удобства для посещения. Тем не менее было удовлетворено требование профессоров читать в неделю две, а не три лекции, и поставить их в один день, чтобы было больше времени на подготовку к ним.

Второй источник конфликта – преподавание на английском языке. В «Обозрении Лондона» Джон Стоу [560] указывает на ряд причин, почему опекунский совет отдал предпочтение английскому языку. Во-первых, это было менее оскорбительно и вредно для университетов; во-вторых, для распространения знания среди «грубых» людей, презирающих его. Привитие вкуса к знанию должно было помочь им понять собственные нужды и необходимость ученых для блага Лондона.

Таким образом, чтение лекций на национальном языке воспринималось как фактор, который позволит сделать знание более доступным и даст возможность горожанам самостоятельно развиваться и совершенствоваться в знании. Но национальный английский язык еще не был настолько терминологически развит, чтобы адекватно передать необходимую профессиональную информацию, и профессора всячески сопротивлялись этому требованию. Опекуны все-таки добились обязательного исполнения требования предварять лекцию изложением ее краткого содержания, но первые 30 лет лекции преимущественно читались на латыни.

560

Stow J., Strype J. A Survey of the Cities of London and Westminster. Book 1. Ch. 22. L., 1720:.

Впоследствии в Грэшем-колледже профессором геометрии Генри Бриггсом были созданы первые учебники на английском языке по геодезии, что было сделано по просьбе слушателей, которые постоянно жаловались на то, что из-за незнания латыни не понимают лекции, и деньги, затрачиваемые на содержание колледжа, расходуются впустую. Чтение лекций на английском и написание учебников привело к формированию англоязычного научного дискурса, который создал основу для дальнейшего светского англоязычного образования в области точных и естественных наук не только на университетском уровне, но и на школьном.

Попечители во многих пунктах рекомендовали учитывать интересы слушателей, чтобы все знания были им полезны [561] . Так, например, медицину для пользы своему здоровью они должны были изучать по триместрам в следующем порядке: первый – физиология, второй – патология, третий – терапевтика. Рекомендовалось следовать методу Ж. Фернеля [562] , а не читать, как в университете, фрагменты из Гиппократа и Галена. Эта же логика присутствует и в преподавании остальных дисциплин. Лекции по праву, согласно п. VIII, предполагали знакомство со всей системой законодательства в целом и более детальное – с теми областями законов, которыми наиболее часто пользуются слушатели (о завещании, о запрещенных книгах, о полигамии, о мореплавании, о торговле, о войне, о государственном устройстве и т. д.).

561

Регламент лекций согласно уставу колледжа подробно приводится Страйпом в «Обозрении Лондона…» (Ibid.).

562

Из перечня разделов медицины, рекомендованных опекунами к изучению, очевидно, что они четко ориентировали профессора медицины преподавать в соответствии с учением Ж. Фернеля. Жан Франсуа Фернель (1497–1558) – французский ученый (медик, математик, астроном, геодезист), получивший славу «Галена нашего времени». В 1528 г. он опубликовал трактат «О пропорциях»,

где рассматривается раздел арифметики, изучающей дроби, и «Монадосферум, или О форме мира и небесных тел», посвященный измерению градуса меридиана с описанием прибора собственной конструкции для измерения времени по движению небесных светил. Также в книгу были включены медицинские гороскопы (знаки Зодиака интерпретировались с точки зрения медицины того времени). В 1554 г. был опубликован трактат «Всеобщая медицина» (Uniiversa Medicina), включающий разделы «Физиология» и «Патология», переиздававшийся более 30 раз на протяжении 100 лет. Ж. Фернель ввел в медицину термины «физиология» и «патология», по-новому изложил предмет исследования: он последовательно и систематически рассмотрел каждый орган и создал одну из первых классификаций болезней.

Профессору геометрии рекомендовалось читать в первом триместре арифметику, во втором – геометрию, в третьем – прикладную геометрию (геодезию). Профессор астрономии первый триместр посвящал изучению небесной сферы, второй – теории планет, третий – использованию астролябии и навигационных приборов в мореплавании. Теоретические сведения давались исключительно для того, чтобы лондонцы могли освоить навыки, необходимые для их профессии или здоровья духовного и физического. Эта цель попечителей четко ориентировала деятельность Грэшем-профессоров на ежедневные практические нужды делового Лондона. Таким образом, была исполнена воля учредителя сэра Т. Грэшема, написавшего в завещании, что основание колледжа должно служить во славу Божию, для чести и процветания города: «…according to the Pleasure and Will of Almighty God: To whom be all Honour and Glory, for Ever and Ever» [563] .

563

The Last Will… P. 15.

Несомненно, на образовательную концепцию колледжа повлияли идеи Реформации. Противостояние с католиками проходило и в учебных аудиториях. Но Грэшем-профессору теологии попечителями было рекомендовано не использовать форму университетского публичного диспута во время лекций и тем более не превращать ее в увещевание, проповедь. Поскольку на должность профессора теологии попечители принимали кандидатов, рекомендованных двором или архиепископом Кентерберийским, то ее занимали преимущественно умеренные англикане. Исключением из этой тенденции было время гражданской войны и правление Т. Кромвеля, когда колледжу навязали радикальных протестантов. Тем не менее среди остальных лекторов могли встречаться кальвинисты, но католики – никогда. Первые профессора теологии, рекомендованные королевским двором (Энтони Уоттон, Джордж Маунтон, Сэмюель Брук), начинали свою карьеру в университетах и отличались нетерпимым отношением к католикам.

Пунктом V устава придавалось особое значение лекциям по теологии, которые должны составляться так, чтобы быть на «благо и образование христиан этого города…». Лектору предписывалось основательно сосредоточиться на основных положениях доктрины англиканства (как правило, в церковных проповедях о них упоминалось кратко), чтобы «общий враг – папистская церковь и новые странные секты, которые хотят извратить мозги необразованных людей, были опровергаемы». Необходимо было глубоким толкованием Писания, раннехристианских авторов и текстов оппонентов (схоластов, Тридентского Собора, «недавних писателей изощренного папства» – таких как Р. Беллармин) ясно и просто подтвердить истинность доктрины англиканской церкви.

Теологу не рекомендовалось вмешиваться в проблемы и неявные различия в обрядах и управлении внутри англиканства. Целью этого пожелания было предотвратить религиозные споры между лондонцами и содействовать формированию их единства. Кроме того, теолог так должен был репрезентировать знание, чтобы породить у слушателей почтение к богословию, поскольку было распространено представление о легкости теологии, как полагали попечители, «на основании тупой гордыни и невежества». Вероятно, это явление было обратной стороной Реформации, предоставившей доступ к Библии на родном языке.

Таким образом, перед нами образовательный проект, рассчитанный на средний городской слой, цель которого – скорректировать последствия Реформации. Реформация продвинула теологию, поскольку разногласия с католиками вынуждали ее к дальнейшей катехизации верующих, и эту функцию взял на себя Грэшем-колледж, так как церковный ритуал и проповедь не позволяли подробно и с большей степенью рациональности рассмотреть доктрину англиканства. Коммерческий утилитаризм попечителей и аудитории со временем проник даже в тематику таких лекций, например, в 1629 г. профессор теологии пуританин Ричард Холдсворт (1629–1641), предлагавший реформировать образование в духе Ф. Бэкона и Я. А. Коменского, успешно прочел лекцию на тему «Христос – хороший торговец».