Скаляр надежды
Шрифт:
— Деградацию генома я остановил практически полностью, теперь нужно немного подождать, но для завершения процедуры необходимо привести его в чувство, а затем можно будет приступать ко второй фазе.
— Неужели всё так просто? — удивилась девушка.
— Просто?! — ахнул доктор. — Почти полторы тысячи процедур для тебя просто?!
— Простите, я неверно выразилась. Вторая фаза будет проходить в том же режиме?
— Боюсь, что нет, девочка, поэтому ты должна убедить его согласиться провести корректировку его пострадавшего генома при помощи спецпрепаратов. Сделать это можно, только пребывая в сознании, он должен осмысленно произвести свой выбор, потому что ему придётся вытерпеть такое, что тебе и не снилось. Обычно этот процесс растянут по времени на годы и даже десятилетия, ну, а сейчас надо, чтобы он прошёл его в ускоренном
— Думаю, да, — решительно кивнула девушка, — тем более это в его интересах. Ведь это так?
— Пойдём, — махнул рукой старик, приблизившись к конструкции с распятым телом обнажённого человека.
Только сейчас Агата смогла рассмотреть то, что сотворил этот странный старик с Виндом, сложность агрегата поражала, всевозможные инъекторы, шунты, излучатели не обошли своим вниманием ни одну часть его тела.
— Я сейчас введу ему препарат, и пациент должен проснуться. Учти, он, конечно, зафиксирован, но даже в таком состоянии может начать дёргаться, делать этого категорически нельзя. Видишь эти штуки у него на черепушке? Часть препаратов по ним подаётся прямо в кору головного мозга.
— Какая варварская технология, — едва слышно прошептала Агата, пораженная увиденным. — Зачем? Это же нелогично!
— Какая есть, девочка, какая есть, случай-то нерядовой. Приготовься, — и старик вдавил одну из клавиш, отправляя дозу препарата по назначению.
Спустя полторы минуты веки Винда дрогнули, и он попытался открыть глаза, а бледная от всего увиденного аграфка тут же скороговоркой начала объяснять ему ситуацию:
— Бор, послушай меня очень внимательно. Лежи и не шевелись. Мы смогли доставить тебя в «Хрономед», но для того, чтобы тебе помочь, нужна очень сложная и опасная терапия, потребуется принять десятки препаратов, и мне сказали, что тебе будет очень больно.
— Агата, — слабым голосом прошептал человек, — почему я ничего не вижу, состояние такое, как будто меня переехали танком, а потом пропустили через мясорубку. Видать, переход меня окончательно доконал. Но я понимаю, о чём ты говоришь. С тобой ещё кто-то рядом есть? Я уже практически и забыл, как это — ничего не чувствовать.
— Да, есть, его зовут доктор Клинг, — закивала девушка.
— Дай мне с ним поговорить.
— Парень, я не знаю, кто ты такой, да и, если честно, нет особого желания вдаваться в подробности, но тот, кто тебе поставил эту метку на ПТК, явно не на последнем месте в нашей конторе, так что я тебе помогу. Зрение я тебе отключил во избежание негативной реакции на внешние раздражители, скоро должно восстановиться, но сейчас это всё разговоры ни о чём. Я обязан выполнить указание, но не уверен, что ты в состоянии пережить его последствия. Минимальный набор включает в себя пятьдесят три направленные мутации, и это будет жёстко.
— Сколько?! — прохрипел Бор. — Да вы тут что, с ума посходили, мне и двух хватило по самые гланды, что-то мне Арбитр об этом ничего не говорил.
— Сила рождается в боли, сынок, а если тебя направил САМ, то, видимо, ты точно не прост. В любом случае тебе нужно пережить эволюцию в сознании. Разрушение генома я почти остановил, но вернуть тебя до прежних кондиций без трансформ не получится. Так что выбирать тебе, либо жить дальше, как есть полуовощем, либо получить шанс.
— Дилемма, — невесело усмехнулся Винд. — Все мы рождаемся в боли, в ней живём, от неё и умрём. Так что вариантов-то на самом деле и нет, собираем яйца в кулачок и постараемся не сдохнуть в процессе. Я согласен, давай, заливай свою отраву. Только девушку, наверное, лучше попросить на выход, видеть ей этого не стоит.
— Согласие зафиксировано, — подтвердил старик, — а теперь, девонька, отойди-ка в сторону, а лучше возвращайся в офис. А тебе, парень, удачи, она тебе понадобится. И постарайся не дёргаться, иначе мне потом придется еще и внутренние повреждения у тебя латать.
— Добрый ты мужик, Клинг. Если выживу, надо с тобой выпить. Давай уже, не тяни.
Старик пожал плечами и, вдавив очередной сенсор, развернулся и направился к аграфке, не обращая никакого внимания на то, что за его спиной распятый пациент дёрнулся и, крепко сжав зубы, зашипел на каком-то незнакомом языке.
— Вы когда-нибудь это уже делали? — поинтересовалась баронесса, с надеждой вглядываясь в глаза доктора.
—
— Может быть, надо было растянуть эту процедуру по времени хотя бы на несколько дней?
— Даже если бы и захотел, то не смог бы этого сделать. В метке была заложена подробная рецептура, — пожал плечами старик, — так что придётся ему терпеть, если, конечно, сможет.
— Это настолько страшно? — с тревогой прошептала Агата.
— Да лучше уж сто раз сдохнуть, — хохотнул старик, — но если переживет, то точно станет сильнее. Физиология у него определенно занятная.
Глава 8
Эволюция Винда
Мужественен тот, кто был соратником Всемогущего Духа.
Гарегин Нжде, армянский военный и государственный деятель
ТОРГОВАЯ СТАНЦИЯ «МОДЕРН»
Хорошо рассуждать о боли, пока она не станет центром самого существования, не займёт каждую мысль, каждое желание, каждый атом твоего естества. Придя в себя, Бор услышал такой близкий и знакомый голос Агаты. Как это обычно и бывает после стазиса, в голове творилась каша, но постепенно он всё-таки начал осознавать, где находится, тем более девушка вполне толково объяснила ему, что с ним творится. Следом за пробуждением псион впервые за долгое время осознал, что не чувствует абсолютно никакого отклика от своего пси-источника, и это напрягло, но близость аграфки немного успокоила. Сказать, что он чувствовал себя разбитым, значит ничего не сказать, наверное, такие ощущения люди должны испытывать на смертном одре, полная беспомощность перед суровыми обстоятельствами, помноженная на вселенскую слабость. Однако привычка анализировать все аспекты своего существования позволила взять себя в руки. То, что его доставили в «Хрономед», уже хорошо, выходит, что друзья справились, и Арбитр не соврал, отправляя его туда, где помощь должна найтись. Следовательно, надежда всё-таки есть, и потому мандражировать не стоит, ну, а боль, так её можно и потерпеть, её в жизни было очень много, и еще чуть-чуть его не напугает.
Как же он ошибался. Что бы ни вводил ему этот мерзопакостный доктор Клинг, это не шло ни в какое сравнение с принятыми в прошлом мутагенами. Поначалу было ещё ничего, и можно было держаться, скрипя зубами, но терпеть, а затем боль усилилась настолько, что полностью затопила разум человека, стала центром мироздания, а когда казалось, что хуже быть уже не может, подступала новая волна. Намертво сжатые зубы начали крошиться от напряжения, возникло ощущение, что каждая молекула собственного тела живёт своей жизнью и испытывает на себе самые радикальные воздействия, которые только можно было измыслить. И Бор закричал, он уже не контролировал ничего, окончательно утратив связь с реальностью. Если бы имелась возможность дотянуться до пси-источника, доступ к которому каким-то неведомым образом оказался заблокирован, то он бы наверняка постарался отключить часть нервной системы и таким путем сохранить хотя бы относительную ясность разума, однако, судя по всему, в этот раз действительно придется справляться без псионических способностей. Очень скоро захотелось побыстрее сдохнуть, лишь бы всё это закончилось. Время превратилось в тягучую субстанцию, и самое пакостное было в том, что понять, что именно с тобой происходит, не имелось возможности.
В какой-то момент, ударив по нервам, резко вернулось зрение, и Винд наконец-то смог хоть немного отвлечься от мучений и осмотреться. Метрах в пяти перед собой он заметил две фигуры и опознал в одной из них Агату. Постепенно удалось сфокусироваться и увидеть наполненные слезами глаза девушки, а рядом с ней мощную фигуру в характерном скафандре, причём, судя по многочисленным деталям, глиферов в нём было понатыкано изрядное количество. На какое-то время Бор смог удержать рвущий горло крик, однако вскоре очередная волна изменений начисто, словно неостановимая громада цунами, смыла концентрацию и погрузила в следующий этап кажущихся бесконечными трансформ. Командир «Ареса» уже тысячу раз проклял тот момент, когда судьба или несчастный случай связала его с создателями «Компиляра», и старался удержать в разуме только одну мысль — не дёргаться, не дёргаться, однако не всегда это получалось. Иногда тело само по себе совершало неконтролируемые конвульсивные движения, таким образом нанося себе какие-то внутренние повреждения, но на общем фоне это являлось такой мелочью, что не стоило о ней особо и переживать.