Скаляр надежды

Гор Алекс

Соединив своё естество с управляющей системой «Костиса», он словно сам целиком превратился в один гигантский сверхчувствительный сенсор, однако уловить след беглеца всё никак не удавалось. Корабль постоянно находился в движении, рыская по пустоте в поисках малейшего отклика, а в голове Посланника всё так же настойчиво суетился какой-то неугомонный поток сознания. Словно заведённый, он раз за разом старался обратить на себя внимание, упорно напоминая остальной части разума о себе, и постепенно этот зуд начал приносить свои плоды.

Методично исполняя волю Повелителя, Седьмой стал всё больше задумываться над тем, почему этот беглец так важен, чем он мог настолько заинтересовать высшее существо, что понадобился ему во что бы то ни стало, еще и по возможности

живым. А ещё он размышлял о том, почему это ничтожное создание показалось ему знакомым, хотя сам Посланник был на сто процентов уверен, что за тысячелетия своей жизни он с ним прежде не встречался. Тогда почему возник такой странный эффект, ведь абсолют является совершенным существом, а значит, определенно это не может быть случайностью. И чем глубже погружался в эти мысли Седьмой, тем отчётливее осознавал, что всё это может произойти только по одной-единственной причине — если его память изменена. Это простое предположение почему-то вызвало гнев, хотя существо было уверено, что оно не способно на проявление каких-либо эмоций.

«Странно и нестандартно», — подумал Седьмой и попытался вернуться в самые первые моменты своих воспоминаний, погружаясь всё глубже и глубже, и наконец пришёл к выводу, что совершенно прав, его память затёрта, и он впервые осознал себя уже полностью сформированным, цельным и, что самое главное, взрослым организмом.

Всё это означало, что, скорее всего, должен был быть пропущенный период взросления, ведь если бы его создали с нуля, то не потребовались бы тысячи трансформ. Поначалу эта мысль даже испугала Посланника, ведь она являлась чистой крамолой по отношению к Хозяину, однако назойливый поток сознания, укрепившись на своих позициях, не желал сдаваться, раз за разом вновь пробуждая загнанный куда-то глубоко интерес и заставляя пытаться вспомнить, где и при каких обстоятельствах он мог встречаться с той букашкой. Словно червь-древоточец, эта мысль не давала покоя, иногда заставляя нервничать, тем более что даже последние улучшения, полученные от Повелителя, не помогали, а догмат настойчиво требовал выполнить волю высшего существа.

И вот в какой-то момент Седьмой вдруг всем своим естеством ощутил долгожданный отклик, «Костис» смог уверенно запеленговать ментальный слепок той самой букашки, но одновременно с этим произошло ещё одно событие, посланник наконец-то вспомнил, где он мог пересекаться с ней. Но, что самое главное, вместе с этим открылся заблокированный пласт памяти, включавший в себя всю его прежнюю жизнь, поэтому, отправляя свой новый корабль к обнаруженному слою реальности со спрятавшимся в нём человеком, существо, плотоядно клацнув зубастой пастью, прохрипело собственное имя.

— Карра Кен!

ТОРГОВАЯ СТАНЦИЯ «МОДЕРН»

В разуме Бора бушевал хаос, единственным его желанием являлось уничтожение всего вокруг, что он с успехом и начал воплощать в жизнь. Заметив незначительные повреждения собственного тела, мужчина без особого труда залечил раны и принялся крушить клетку, в которой оказался. Причем чем больше энергии он вытягивал из своего нестабильного источника, тем ярче тот сиял и тем крупнее становился. С каким-то затаённым довольством на время лишённый былой мощи псион вдруг понял, что прежняя сила вернулась к нему, запреты, наложенные почившими в бозе создателями этого организма, оказались разрушены, и теперь он может в полной мере пользоваться им без каких-либо ограничений. Однако небольшая доля разумности всё-таки сохранилась в его рассудке, поэтому он не стал аннигилировать окружающее пространство, что было сделать проще всего, решив и прокачать ядро, и собственными руками покарать тех, кто обрёк его на мучения. Бывший диэтарх без особого труда уже успел оценить прочность узилища и понял, что ему его не удержать, но пока раскачка важнее немедленной свободы. Где-то впереди угадывался неясный силуэт, и это однозначно мог бы быть только враг, решивший самонадеянно посмотреть на птичку в клетке, но тут он просчитался, и месть будет страшна. Оператор реальности такого уровня, как Винд в своих

теперешних кондициях, без труда может хоть тысячу раз убить ненавистного врага почти окончательно, а потом вновь вернуть его к жизни, раз за разом повторяя всё то, что ему удалось пережить. Искрящийся от обрушившейся на него дикой силы барьер ходил ходуном, а сам Бор плавно подлетел к нему и вдруг увидел за этими переливами нечто знакомое. Красивая длинноухая девушка стояла перед ним и с мольбой смотрела на него, и решимость в его сердце дрогнула, а губы сами собой прошептали имя аграфки.

— Агата!

Вместе с последними звуками поток излучаемой энергии стал спадать и буквально за несколько мгновений сошёл на нет, а сам обнажённый человек плавно опустился на раскалённую искорёженную палубу, не обращая никакого внимания на сразу же прикипевшие к ней стопы. Эта боль являлась настолько несущественной, что не стоила и крох внимания.

— Агата! — вновь прошептал землянин и, осмотревшись, выпустил несколько исследовательских сфер познания, после чего без особого труда деактивировал защитный экран, локально изменив физические законы в зоне расположения излучателей, после чего смял их и, вырвав, отбросил в сторону.

— Бор, ты очнулся! — размазывая слёзы по щекам, выдохнула девушка, после чего кинулась на шею мужчине, не обращая никакого внимания на его наготу и раскаленную палубу.

Баронесса была облачена в скафандр, а ему не страшны были такие температуры.

— Тише ты, задушишь, — улыбнулся Винд. — А я тут, похоже, опять начудил?

— Плевать, главное, что ты вернулся и смог взять себя в руки, и самое важное, ты живой. Как ты себя чувствуешь? У доктора получилось?

Бывший диэтарх постарался оценить своё состояние, и с удивлением вынужден был признать, что его физические кондиции действительно не только вернулись к прежним значениям, но и существенно возросли. Геном, даже на первый взгляд, усложнился на порядок, но самое интересное — это источник. Ради эксперимента Винд сформировал максимально доступную для него сферу познания и с удовлетворением понял, что она уверенно расширилась, и он без труда смог охватить не только всё пространство пустотной станции, на которой в данный момент находился, но и почти четверть звёздной системы. Он даже зацепил краешком свой рейдер, стоящий на какой-то парковочной площадке в окружении ещё нескольких кораблей.

— Кажется, всё в порядке, — с улыбкой произнёс он и слегка отстранил от себя девушку, после чего заботливо стёр слезинки, не перестающие катиться из её глаз. — Ну всё, не плачь, я вернулся. А ещё я почувствовал, что тут неподалёку лежат в отключке наши ребята.

— Это доктор Клинг их чем-то вырубил, когда мы тебя сюда принесли, он очень уж резко отреагировал на твой браслет, а парни не хотели выполнять его требования. Вот он их чем-то и оглушил. А когда с тобой начало твориться это безумие, я попросила его отнести их подальше.

— А вот и наш доктор, — заметил Бор, почувствовав приближение того, кто буквально мгновение назад находился рядом с телами членов его экипажа, причём он даже не применял никаких псионических техник, всё это происходило на каком-то интуитивном уровне.

— Очухался, стало быть, — проговорил материализовавшийся из ниоткуда старик, — отчаянная у тебя подруга, парень.

— А вы, значит, доктор Клинг, приятно познакомиться. Я вам тут, как видите, немного интерьер подпортил, за что искренне прошу прощения и постараюсь возместить. Вы меня, конечно, предупреждали, что будет неприятно, но я и не думал, что настолько.

— Ты бы с раскалённого металла сошёл, мне тебе ведь теперь ещё и ноги лечить придется, — посоветовал Найджл, с удивлением поведя носом и смотря на тлеющую кожу ступней.

— Это, — землянин скосил взгляд на пострадавшие конечности, — ерунда, — после чего, слегка дёрнувшись, сделал шаг вперёд и переступил черту, за которую не вырывалась бушующая псионическая энергия, оставив в месте, где он стоял, следы из обугленного мяса, восстановить такие повреждения для него не составляло особого труда, на это потребовалось примерно секунда.