Скаляр надежды
Шрифт:
— Доктор Клинг, да сколько же можно? Когда это издевательство закончится? Я уже не могу на это смотреть! — взмолилась Агата.
— А я сразу тебя предупреждал, что не стоит тебе здесь находиться, но пока, насколько я понимаю, всё движется штатно, большая часть пути пройдена, и надо сказать, парень держится молодцом. Крепок духом, но впереди ещё самая трудная часть процедуры.
— Да куда уж хуже!
— Поверь, всё, что было до этого, только пятёрка по десятибалльной шкале, но почему-то я в него верю.
— Что вообще с ним происходит, вы можете мне объяснить это медицинскими терминами, у меня имеется профильное образование? — попросила поделиться информацией юная аграфка.
— А вот
— Планета Земля, Солнечная система, — пояснила девушка, — только она совсем в другой галактике. Мы уже переместились в третью по счёту, так что, где его родина находится, я вам точно сказать не могу.
— А как ты, интересно, поняла, что вы попали в другую галактику?
— Различие в физических законах, каждый раз мы могли их наблюдать.
Старик расхохотался, и девушка непонимающе уставилась на него.
— Ничего в этом смешного нет, мы чуть не погибли в первый раз, настолько велика оказалась эта разница.
— Словно дети, честное слово, — отсмеявшись, выдохнул Найджл, — другая галактика. И откуда вы только такие берётесь? Уж не знаю, где он, — доктор кивнул на распятого пациента, — раздобыл ПТК, но, судя по всему, твой дружок явно не понимает, с чем имеет дело, и во что ввязался.
— Так поясните, меня эти ваши загадки уже утомили.
— Девочка, если наблюдаются изменения в основных физических законах, то это может означать только одно, вы переместились не в другую галактику, а в другой слой реальности, причём достаточно удалённый от стартовой точки.
— Другая реальность? Вы что мне тут, байку про параллельные миры будете рассказывать?
— Почему же байку? Вселенная велика, и рядовые обыватели однозначно не должны знать о том, что они существуют в мультиверсуме. Так что я не удивлен, что ты так считаешь, чувствуется работа наших ребят.
— Это почему же, позвольте поинтересоваться?
— Потому что рано или поздно возникнут нежелательные устремления и порывы найти дорогу к иным мирам, что в конечном итоге может привести к печальному результату. Так уже бывало не раз, враг никогда не перестаёт вести поиски, но, судя по всему, нащупать очередной пласт даже для него непросто и, насколько я понимаю, это случается именно тогда, когда какой-нибудь доморощенный искатель как раз и находит способ воздействовать на континуум. А вот защититься и экранировать, увы, не догадывается. По большей части нам удаётся вовремя обнаружить такого гения и либо устранить, либо переместить туда, где у него не будет возможности для ведения своей деятельности, но безопаснее всё-таки физическое уничтожение.
— Так вы что, просто убиваете таких учёных? За что, за открытия, можно же всё им объяснить?
— А по-твоему что, лучше пусть погибнет целый вариант Вселенной с бесчисленным множеством разумных существ, населяющих его? Или всё-таки стоит убрать соринку, которая угрожает стабильной работе механизма?
Девушка задумалась и вынуждена была признать очевидное.
— Возможно, вы и правы, извините за опрометчивое высказывание, но, насколько я понимаю, это ваше ускорение, которое я могла наблюдать, тоже связано с воздействием на континуум.
—
— Попахивает шовинизмом, господин Клинг.
— Ах, простите, юная леди, — насмешливо отбил выпад старик.
— И давно он у вас? — решив не заострять внимания на колкостях, поинтересовалась баронесса.
— Видишь ли, время для меня понятие относительное, но, пожалуй, всё-таки давно, если мерить стандартными жизнями разумных существ.
— Может быть, вы тогда расскажете мне, кто напал на ту галактику или реальность, из которой мы едва смогли сбежать? Наш корабль чудом уцелел, броня практически полностью расплавилась, хотя никакого явного воздействия не наблюдалось.
— Корабль, говоришь, — задумчиво почесал подбородок Найджл, — ну, что ж, если допустить, что вы оказались поблизости от какого-то объекта врага, то вполне могли стать жертвой его оружия. А если учесть, что большая часть его технологии основана на энтропийных принципах, то такой результат вполне ожидаем. Удивительно, что вам вообще удалось уцелеть. Хотя, если задуматься, то я не исключаю того факта, что он, — доктор ткнул пальцем в практически непрерывно кричащего человека, распятого на созданной им конструкции, — мог каким-либо образом использовать функционал ПТК на интуитивном уровне, такое тоже вероятно. Но о том, что произошло на самом деле, скорее всего, может рассказать только он. Насколько я понимаю, это случилось совсем недавно?
— Да, около трех недель назад.
— Тогда я примерно представляю, в какую переделку вы попали. К сожалению, отстоять тот слой не удалось, — помрачнел старик.
Внезапно крик Винда оборвался, и пациент захрипел.
— Что с ним, доктор Клинг? — взволнованно воскликнула Агата.
— То, о чём я тебе говорил, сейчас будет самая жёсткая часть трансформации.
Боль, с которой уже почти удалось смириться, полюбить её, сродниться с ней, несмотря на переставшее слушаться тело, которое само по себе исторгало дикий крик, резким рывком перешла на какой-то совсем уж запредельный уровень, и Винд окончательно погрузился в пучину беспамятства. Никакие способы удержать собственное сознание на плаву уже не работали, и человек стал медленно погружаться в омут липкой безысходности, страстно желая лишь одного — поскорее умереть, только, видимо, случиться этому не было дано, и мучения продолжились.
Прежняя упрямая решимость куда-то безвозвратно улетучилась, а её место стала заполнять ярость, смешанная с дикой злобой к тем, кто подвергает его этой бесконечной экзекуции. В какой-то момент Винд вдруг ощутил наличие доступа к собственному пси-источнику и, уже не соображая, жадно присосался к нему, хоть таким образом пытаясь скомпенсировать болевые ощущения и избавиться от мучений. Однако концентрация постоянно сбивалась, но он упрямо тянулся и тянулся, пока наконец-то не смог зацепиться за какой-то канал, после чего начал жадно впитывать через него энергию, в надежде направить её на хотя бы частичное возвращение контроля над телом. Практически сразу бывший диэтарх понял, что и с самим источником творится нечто неладное. Псион, привыкший к тому, что средоточие его силы практически всегда пребывает в стабильном состоянии, не понимал, что происходит, ядро бурлило, а ментальные всплески, порождаемые им, не поддавались никакому анализу. Он то расширялся, то сжимался, то начинал видоизменяться, и вот тут Бору стало на самом деле страшно, ведь человек настолько сроднился с этим образованием, что уже не представлял своей жизни без него. Хуже всего то, что поделать с этим ничего было невозможно, и Винд мысленно взвыл.