Шрифт:
Людмила Петрушевская
Скамейка-премия
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КСЮША.
БАХ.
АЛЬМА ЯНОВНА.
Комната. К с ю ш а сидит на кровати, Б а х на стуле.
К с ю ш а. Давай скорей, а то она придет и ляжет.
Б а х. Лагунова уже прилетела.
К с ю ш а. Кочубякин в кабинете.
Б а х. Какая-то непутевая старуха.
К с ю ш а. Какое тебе дело. Давай.
Б а х. Кочубякин в кабинете. А она когда приехала? Утром?
К с ю ш а. Какая может быть разница?
Б а х. Надо знать все.
К
Б а х. Здесь нет аэродрома, голая тайга.
К с ю ш а. На вертолете, не все ли равно. Вертолеты везде ходят.
Б а х. Ну, вот. Кочубякин встретил ее в кабинете, встал от стола.
К с ю ш а. Слушай, откуда тут кабинет?
Б а х. Ну, в вагончике.
К с ю ш а. Там тесно.
Б а х. Она, учти, красивая.
К с ю ш а. И замерзла.
Б а х. Значит: "Ух, какая красивая к нам прилетела!"
К с ю ш а. И "Не надо ли чаю. Bepa! Чаю!"
Б а х. Какая еще Вера?
К с ю ш а. Забыл? (Протягивает ему листок).
Б а х. А где она сидит?
К с ю ш а. Тут же. Стол в стол.
Б а х. Нет. К нему приходят, а она должна доложить.
К с ю ш а. Это и будет смешно. "Лев Николаевич, к вам пришли!" А он тут же сидит. Или "Лев Николаевич занят". А он в это время...
Б а х. Откуда Лев Николаевич?
К с ю ш а. Читай. (Протягивает листок).
Бах. Зачем?
К с ю ш а. Перебрали. Иван Сергеевич, Федор Михайлович, Михаил Юрьевич. Чтобы потом шутили. Называли "Наш-то Лермонтов чего учудил".
Б а х. Это-то я помню.
К с ю ш а. Ну вот. Ну что, начали? А то бабка ляжет спать, тогда неудобно.
Б а х. Она какая-то, по-моему, необычная.
К с ю ш а. Что ты за нее взялся! Каждый отдыхает как может. Слушай, ты вчера, я вижу, хорошо погостил у сестричек, все из головы выкинул.
Б а х. Обыкновенно, ты что.
К. с ю ш а. Я теперь все должна восстанавливать. Слушай. Я не знаю, ты это воспринимаешь, по-моему, как будто я тебя заставила. Ты же сам захотел. Я бросила мужа, бросила детей, ради чего, спрашивается? Что я, начальник тебе, подгонять, чтобы ты вошел во вкус? Лучше я буду одна.
Б а х. Зачем? Зачем?
К с ю ш а. Лялечку там без меня простудили.
Б а х. Да, я вспомнил.
К с ю ш а. Разойдемся лучше по-мирному, пока еще не поздно. Потом уже будет жальчей.
Б а х. Ну вот. Кобылякин говорит: "Вера, чаю". А она снимает с печки чайник и говорит: "Пусть Шишкин еще нарубит воды".
К с ю ш а. Молодец, Бах! (Пишет).
Б а х. А Лагунова спрашивает: "Почему нарубит?"
К с ю ш а. А потому что вода в бочке замерзла, а я не буду за свою зарплату ледорубом, отвечает секретарша Верочка. (Пишет).
Б а х. Ей сколько лет?
К с ю ш а (протягивает листок). У тебя склероз.
Б а х (читает). Верочке шестьдесят пять лет?
К с ю ш а. Как шестьдесят пять? Слушай, а ты забыл, мы хотели посмешней. (Смотрит в листок). Не Кобылякин, а Кочубякин. Ты что вчера пил?
Б а х. Какую-то кислятину.
К с ю ш а. Напрасно я с тобой не пошла, я бы тебе не разрешила.
Б а х. Сестры помнят меня с Нинкой по прошлому году и с Ванечкой.
К с ю ш а. Конечно, не объяснять же. У них хорошая память, Они очень чуткие. Мы с Олегом у них были в позапрошлом году и с животом. Они сразу заметили, предложили сесть. Слушай, давай-давай-давай. А то Альма придет. Вот мне не повезло. Других целый день нет дома, а эта лежит и курит, читает какую-то дрянь в четырех томах. Ночью глубокой вчера смылась, я встала в четыре, ее уже нет. Проснулась в девять, она пришла вся мокрая, вешала свое полотенце. Вот, гляди! Том второй, третий и четвертый. Бах. А нельзя с ней поговорить? Так и так.
К с ю ш а. Ты что? Я суеверная.
Б а х. У меня, как назло, вечером хорошо работает это дело. (Стучит себя по голове). И ночью.
К с ю ш а. Она ложится в восемь вечера, встает в четыре утра.
Б а х. Я не нанимался работать по утрам. Я сова. Все жаворонки преступники.
К с ю ш а. Днем она с девяти до шести лежит и курит. На обед не желает. Я ей теперь приношу, как дура. Один раз я ей принесла... Она так благодарила! Я подумала, она заболела, что-то бормотала про нос... Потом, гляжу в четыре утра ее нет. Ничего себе, думаю, нос. Опять приношу обед. Она опять бормочет: "Бог вас наградит, деточка, за больную женщину". Ты бы видел ее! Больная женщина! А я живу как в дыму, она курит целыми пачками. Я тут без тебя пыталась работать. Что мы в Москве набросали.
Б а х. Я тоже не мог один работать. Ты меня чем-то вдохновляешь как слушатель. Пока Нина с Ванечкой уехали к моим, Лизку взяла теща, мы дожны закончить.
К с ю ш а. Конечно! От этого зависит вся твоя жизнь. Ты это понимаешь? Ты молодец, что нашел эту брошюру. Это же первое обобщение по стране! Я спрашиваю, никто не слышал, какой-такой сякинский эксперимент.
Б а х. У тебя нет куска хлеба? Хорошо, что я не поехал с Ниной. Я у своих очень жирею. Сплю и ем. Здесь не ем ничего.
К с ю ш а. Хочешь, я тебе тоже буду приносить? Здесь кормят невкусно, но зато дают много каш.
Б а х. Нет, старуха, я должен сохранять форму. Мы с Ниной едем на слет через две недели, я там буду выступать.
К с ю ш а. Через две недели я уже буду дома.
Б а х. В позапрошлом году мне дали бронзовую медаль за песню "Голубые палатки".
К с ю ш а. Слова и музыка Баха. Смеялись?
Б а х. У меня уже давно свое имя. Ладно. Давай работать. Я сегодня вечером иду в Библейскую долину.
К с ю ш а. Сестры ведут?
Б а х. Они самые.
К с ю ш а. Они в тебя влюбились?