Скандал и грех
Шрифт:
Ангел покаянно выпустил скомканную бумагу, и Абигайль разгладила ее на подоконнике. Это было письмо, адресованное мистеру Кэри Уэйборну. Конечно, ей не следовало его читать, но она узнала размашистый почерк своего отца. Мистер Уэйборн, как выяснялось, задолжал фирме «Высокосортные спиртные напитки Ритчи» огромную сумму в тридцать гиней за ящик шотландского виски «Золотая марка», купленного в прошлом году. Если в течение двух недель мистер Ритчи не получит указанную сумму, он потребует удовлетворения в суде.
Внизу
– Вы говорили, что собираетесь навестить Пагглс.
Развернувшись, Абигайль увидела на пороге Кэри.
– Уходите из моей комнаты! Как вы смеете вторгаться, куда вас не просят? – возмутилась она, совершенно забыв, что еще минуту назад читала его почту.
– Вообще-то я пока даже не вошел, – невозмутимо сообщил он. – Я стою за дверью. И должен вам напомнить, что это не ваша комната, а моя. Вы ее всего лишь арендуете.
– И пока я арендую ее, вы не имеете права сюда входить. Как вы посмели выдумывать истории о моем отце? Возводя его в рыцарское достоинство, посылая в Бразилию! Как вы можете быть таким… странным!
Кэри прислонился к двери.
– Надо же было как-то объяснить ваших португальских друзей. Вы сами выдумываете истории. Так почему мне нельзя?
– Я ничего подобного не делала! – возмутилась Абигайль.
– Вы определенно выдумываете имена. Почему я не могу выдумать историю? Я только дал вашему отцу звание сэра. А вы дали себе десять тысяч фунтов прибыли за рождественскую бумагу. – Кэри вдруг засмеялся. – И я бы крепко держался за эти десять тысяч. Они вам очень понадобятся, когда миссис Миклби обнаружит, что вы опрокидываете пинты в местной таверне с ее драгоценным сыном Гектором. Хотя мы, думаю, можем списать это на вашу аристократическую эксцентричность.
– Я не опрокидывала пинты, – сказала Абигайль. – И это были… дамские пинты. Но в любом случае меня не волнует мнение вашей миссис Миклби. Она мне тоже не нравится.
– Зато меня волнует, что она думает о вас, – ответил Кэри. – Вы можете вернуться в Лондон, а мне придется жить здесь с этими глупыми людьми. Общество тут небольшое, человеку одиноко в этой ледяной глуши. Теперь, когда она знает о ваших родственных связях, миссис Миклби будет проявлять к вам должное уважение.
– Я этого не хочу. И почему она должна меня уважать? Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Оставили в покое? Вы, очевидно, самое отсталое маленькое создание. Во-первых, вы моя кузина. Одно это делает вас первой леди в округе. Я бы не позволил, чтобы у меня под носом какая-то миссис Миклби выказывала неуважение даже самому простому из моих родственников, а тем более вам.
Абигайль непонимающе посмотрела на Кэри:
– Я первая леди в округе? Что вы имеете в виду?
– Дорогая моя девочка,
– Вы не имели права говорить о моей связи с этой семьей.
Кэри поднял брови.
– Этой семьей? Вы имеете в виду Уэйборнов? А под «связью», как я понимаю, вы имеете в виду свою мать?
– Лорд Уэйборн не признает моего существования. Я не имею права использовать его имя, поскольку он явно не желает иметь со мной ничего общего. А теперь вы сообщили, что он мой дядя. С вашей стороны было неправильно украшать меня павлиньими перьями… лишь ради того, чтобы она пригласила меня в свой дом. Я не хочу к ней идти.
– Это не павлиньи перья, – резко произнес Кэри. – Это ваше право по рождению. Мать никогда не учила вас сохранять достоинство?
– Она умерла, когда мне было пять лет, – сказала Абигайль.
– Все ясно, – пробормотал Кэри. – Теперь я вижу, что вы просто не знаете, как вам подобает себя вести. Незнание поправимо. С моей помощью вы скоро приобретете умение держать себя, приличествующее вашему положению.
– Я уверена, что ваши уроки поведения мне совершенно ни к чему, сэр! – возмутилась Абигайль.
– А я уверен в обратном, – холодно сказал Кэри.
– Неужели? – Абигайль направилась к подоконнику и схватила письмо Рыжего Ритчи. – Ваш счет, мистер Уэйборн. Торговец грозит посадить вас в тюрьму за долги, сэр.
– Где вы взяли это письмо? Рылись в моих вещах?! – Кэри был в ярости.
– Так сказать, вынула его из пасти вашей собаки, – едко ответила Абигайль.
– Очень кстати, – сказал Кэри, бросая письмо в горящий камин. – Туда ему и дорога.
– Сэр! Это счет на тридцать гиней!
– Уже нет. Этот тип Ритчи становится бесстыдным. Он имеет наглость постоянно докучать мне. Я должен подать на него в суд за преследование.
– Но счет просрочен, – запротестовала Абигайль.
– Тут вы не правы. Нет такого понятия, как просроченный счет, его придумали, чтобы запугать людей, заставив их отдать деньги, которых те не имеют. Счета оплачивают или нет. Если нет, то сумма долга постепенно увеличивается. Это невыносимо.
– Ваш счет от мистера Ритчи оплачен или нет? – настаивала Абигайль.
– Не в том дело. – Кэри сердито взглянул на нее. – Я должен всему Лондону, даже людям, которые лучше Рыжего Ритчи. Но мистер Уэстон не шлет неприличных писем, мистер Хоуби не угрожает мне долговой тюрьмой. Просто мне больше не дадут ни одежду, ни обувь, пока я не оплачу счета. Я согласен, никаких обид. А этот нецивилизованный тип Ритчи осмеливается преследовать меня, как преступника! Меня, английского джентльмена.
– Но вы получили от него ящик шотландского виски. Разве он не имеет права требовать оплаты? И если вы не платите, то чем вы лучше вора?