Скандал и грех

Леджен Тамара

– Я и не думал. Почему я должен покупать тебе подарок? Они, по-моему, твои.

Заподозрив очередную шутку, Абигайль все же открыла футляр.

– Мои жемчуга! – воскликнула она. – Какого черта ты с ними делаешь?

– Возвращаю их тебе, конечно, – удивленно сказал Кэри. – Разве ты не знаешь, что они были украдены?

– Вообще-то у меня довольно много жемчуга, – оправдывалась Абигайль. – Но эти я редко надеваю. Значит, я оставила их в твоем доме? Почему ты говоришь, что они были украдены?

– Потому,

Смит, что они были украдены вместе с бабушкиной чашей для пунша и другими вещами, которые также нашлись. Хочешь, чтобы они побыли у меня? – спросил Кэри, оглядывая ее роскошный гарнитур итальянских камей. – В данный момент твоя шея и без того прекрасно украшена.

– Так, значит, вор пойман, он отдал все назад? – спросила Абигайль. – Это замечательно, Кэри. Правда.

– Нет, обезьянка, вор остался на свободе. Но когда я вернулся на Боу-стрит, там был мистер Лейтон, он возвращал мое серебро и твои жемчуга.

– Мистер Лейтон! Мой мистер Лейтон?

– Я не знал, что он твой собственный мистер Лейтон, но да. Вор был из его домашних. А именно Эванс.

– Боже мой! Горничная миссис Спурджен? Какой ужас! И она взяла из моей комнаты мои жемчуга? Какая наглость.

– Не думай о своих жемчугах, Смит. Тебе их вернули. Мое серебро и твой жемчуг они без труда нашли в комнате преступницы. Но поскольку они не знали о пропавших миниатюрах, то позволили Эванс покинуть дом.

– Просто отпустили? – изумленно спросила Абигайль. – Воровку, чья вина доказана?

– Ее, конечно, уволили без рекомендации. Думаю, твой мистер Лейтон хотел избежать неприятностей и больших расходов на судебный процесс. Я уж точно этого не хочу. И не хотел бы увидеть женщину повешенной. А ты?

– Нет, конечно. Мне жаль твои миниатюры, Кэри, – расстроенно сказала Абигайль. – Они очень дорогие.

– Меня абсолютно не интересуют пустяки вроде этих миниатюр. Я даже не смотрел на них, пока ты не появилась в Танглвуде.

– Тогда странно, что ты удосужился приехать в Лондон, чтобы заявить об их пропаже.

– Я приехал не ради этого.

– А ради чего?

– Я нанял сыщиков не ради того, чтобы найти чертовы миниатюры, глупая женщина! Я нанял их, чтобы найти тебя. – Он прислонился к стене, внимательно изучая свои ногти. – Когда я подумал, что ты обворовала меня и больше не вернешься, я был расстроен только второй частью. Я боялся, что никогда тебя не увижу, Смит. Увидев тебя в магазине Хэтчарда, я сразу понял, что к краже моего серебра ты непричастна. Меня извиняет лишь то, что я никогда раньше не влюблялся. А в подобном состоянии человек уже не способен мыслить разумно. Все перевернулось вверх дном, но я твердо знал одно: если была хоть малейшая возможность, что ты меня покинешь навсегда, то я должен совершить нечто безрассудное.

– Кэри, мне показалось, или ты сказал, что любишь меня?

– Только

без особого успеха.

– Нет, ты не любишь меня, Кэри, – с трудом вымолвила Абигайль. – Мне больно слышать, когда ты говоришь об этом не всерьез. Я знаю, слова легко срываются у тебя с языка, и потому не желаю ничего слышать. Наш брак в такой опоре не нуждается.

– Понятно…

В коридоре вдруг появился молодой человек, который приветствовал Кэри добродушной речью с недостатком смысла, но избытком продолжительности:

– Эта Клеопатра уже почти закипала, и мама послала меня за лимонадом. Может, принести вам тоже, Уэйборн? Для вашей леди?

– Не сейчас, Баджи! – прорычал Кэри. – Я признаюсь в любви женщине, которую действительно люблю. А она не воспринимает мои слова всерьез.

– Хорошо-хорошо, – пробормотал молодой человек, с интересом разглядывая Абигайль. – Не желаете лимонаду, мисс? Я как раз иду за ним для мамы, так что меня это не затруднит.

Но Абигайль интересовал один Кэри.

– Это правда? – осторожно спросила Абигайль. – Ты не дразнишь меня?

Кэри поднял бровь.

– Это было бы довольно жестоко, как ты считаешь?

– Да, было бы.

– Я люблю тебя, – повторил он. – Ты мне веришь, обезьянка?

– Да, шут, верю, – ответила Абигайль, чувствуя подступающие слезы.

– Хорошо. Потому что я больше не собираюсь это повторять. Мне это чертовски действует на нервы. – Его прервал взрыв аплодисментов из зала. – Ну вот и конец первого акта. Мне лучше вернуть тебя Окленду.

Они встретились вновь после антракта и немедленно скрылись за занавесями.

– Я так соскучился по тебе, – шептал Кэри, прижимая Абигайль к стене коридора.

– Прошло только два акта, – смеясь, возразила она. – Антоний еще даже не встретился с Оливией.

– Это все премьер-министр. Ему надо срочно увидеть королеву по делу государственной важности.

– Может, здесь некое преувеличение, сэр?

– Кому ты рассказываешь? – пробормотал Кэри, вручая себя в ее руки.

Абигайль, как всегда потрясенная их близостью, все же инстинктивно сжала твердую плоть, и в ней тут же забило ключом безумство разнузданного вожделения. Сопротивляться ему было бесполезно.

– Только не здесь, пожалуйста, – взмолилась Абигайль. – Любому проходящему мимо станет ясно, что мы делаем.

– Что ты предлагаешь? – напряженным голосом спросил Кэри.

– Мою карету, – застенчиво сказала Абигайль. – Сиденья раскладываются.

Кэри засмеялся.

– Очень культурно. Но мы не доберемся до нее. Иди за мной.

Схватив одной рукой Абигайль, а другой придерживая брюки, он выскочил с нею из-за занавесей, и они побежали по коридору, к несказанному изумлению группы служителей театра, которые бросали кости на лестничной площадке.