Скандал

Годберзен Анна

Она шагнула к двери, но Генри, не привыкший к столь пренебрежительному отношению к себе со стороны женщины, загородил ей дорогу. Глаза Дианы вновь возмущенно сверкнули, но это лишь прибавило ей очарования.

– Вы хотите, чтобы эта оранжерея стала вашей, а не Элизабет? – засмеялся он.

– О, я вас умоляю! – Диана оттолкнула его, и Генри, улыбаясь, покорно отстранился. Когда она проталкивалась мимо, он почувствовал жар ее тела и громкое биение сердца.

– Даже слышать такое противно. Я вам не игрушка, Геи…

Но, не успев

договорить, девушка споткнулась и чуть не упала. Платье чуть задралось, и она лихорадочно схватилась руками за стену.

– Вы в порядке, мисс Ди? – Генри не смог сдержать ехидный смешок.

Диана резко выпрямилась, гневно поправила подол, стиснула кулаки и обернулась к Генри.

– Я никогда не завидовала и не буду завидовать сестре со всеми ее дурацкими желаниями и фальшивыми успехами. Я их терпеть не могу. А с этого дня не могу терпеть и вас.

Она двинулась обратно по коридору размашистым, почти мужским шагом – такой походки он не видел ни у одной леди Нью-Йорка. Не успел Генри решить, хочет он остановить ее или нет, Диана уже исчезла.

Он допил скотч, вздохнул и посмеялся над собой, попавшим в очередную нелепую ситуацию. Выждав некоторое время, Генри вернулся в гостиную, где уже подавали десерт. Слава богу, никто не заметил его отсутствия. Но мимолетная радость быстро сменилась разочарованием. Все, что он видел перед собой – все эти лица с тоннами макияжа, склоненные над едой, пронзительный смех над старыми надоевшими шутками, – было столь жалким и скучным, что его захлестнула волна отвращения. За столом была только одна пара живых глаз, и они старательно его избегали. Когда он вернулся на свое место, вежливо кивнув Элизабет и ее матери, он казался себе отвратительным, как только что назвала его в приступе ярости Диана своим невероятно нежным голосом.

16

На званом обеде для друзей, устроенном в эту пятницу мистером Вильямом С. Шунмейкером, было объявлено о помолвке его сына Генри и прекрасной Элизабет Холланд, и по этому случаю подарено кольцо стоимостью в тысячу долларов. Хотя многие в обществе удивятся этой партии, я быстро разглядел все достоинства данного союза. Оба они из лучших семей и, несомненно, привнесут в него изящество, стиль и дух своего класса. Дата свадьбы вскоре будет объявлена…

Из светских новостей «Нью-Йорк Империал», суббота, 24 сентября, 1899 год

– Что ты здесь делаешь? Лина отвернулась от окна в комнате Эдит Холланд на третьем этаже и явила сестре самое невинное выражение лица.

– О, я просто меняла простыни и… сегодня такое прелестное утро, мне захотелось выглянуть на улицу.

На самом деле она выбрала эту работу, потому что знала: Вилл отправился по поручению миссис Холланд, и она хотела увидеть его по возвращении. Она сгорала от нетерпения и каждую минуту подходила к окну в надежде, что он появится.

Клэр подошла к ней и обняла за плечи.

– Последние несколько дней ты так много и усердно помогала мне, милая. Я хочу, чтобы ты знала, как я это ценю.

Лина пожала плечами, словно речь шла о сущих пустяках. За эту неделю она сделала больше работы, чем за несколько предыдущих месяцев, но это потому, что лишь за работой она могла забыть о том, что Вилл влюблен в Элизабет. Она уставала до отупения и заглушала душевные муки болью в руках и в голове. Она предпочитала чувствовать изнеможение и гнев, а не боль разбитого сердца.

– Я знаю, как тебе тяжело, – произнесла Клэр мягким, материнским голосом, – Ты ведь трудишься гораздо больше меня. Но, надеюсь, ты теперь понимаешь, что если мы будем стараться, у нас появится шанс на более достойную жизнь.

Лина положила голову сестре на плечо. Она не разделяла взгляды сестры, они казались ей наивными, но Лина ни чего не сказала. Она не хотела обижать сестру и понимала, что спорить с ней бесполезно.

– И мы обязательно найдем настоящую любовь, – мягко продолжила Клэр, – Как мисс Лиз.

– Что? – вздрогнула Лина, поднимая голову, чтобы посмотреть на сестру. Сердце ее вновь сжалось, но потом она поняла, что сестра говорит не о Вилле. Было заметно, что глаза Клэр сияли радостным волнением, вызванным очередной потрясающей новостью. А для Клэр любовь мисс Элизабет к какому-то конюху была бы не романтической историей, а настоящей трагедией.

– О чем ты говоришь? – Лина удивленно смотрела на сестру.

– О мисс Элизабет и Генри Шунмейкере, конечно же! Я только что об этом прочитала, – она игриво отпрянула и упала в покрытое парчой кресло у окна – Думаю, его роман с мисс Хейз был сплошным притворством. Он никогда не любил ее. Хочешь послушать?

– Да, да! – нетерпеливо ответила она. – Что там говорят?

Клэр улыбнулась и поудобнее устроилась в кресле. Она вытащила из кармана передника свернутую газету и стала медленно водить пальцем по строчкам.

– А, вот оно! Обед для друзей был дан в эту пятницу…

Лина внимательно слушала. Когда Клэр озвучила невероятную стоимость кольца для помолвки, послышался стук двери конюшни.

– Я сейчас вернусь, – оборвала она сестру.

– Куда ты идешь? – воскликнула Клэр – Я еще не дочитала…

– Я… наволочки, вышитые… я оставила их отмокать, и они будут в ужасном состоянии… – Лина уже была на полпути к двери, но вдруг повернулась и выхватила газету из рук сестры, – Можно, я ее возьму? Сейчас принесу! – добавила она, исчезая за дверью.

Она бежала по ступенькам, и сердце ее бешено колотилось. Ненависть к самой себе и к сопернице, чувство полнейшей безнадежности и отчаяния, терзавшие ее всю прошедшую неделю, сменились внезапной уверенностью, что она может все повернуть в свою пользу. Она скажет Виллу, что Элизабет помолвлена, а затем сможет прекрасно преподнести себя в качестве замены.