Скандальная свадьба
Шрифт:
– Все потом.
Приходится согласиться. Из нас двоих с парнями из криминала был знаком только он. Я как-то избегал подобного, и вроде бы получалось.
До сегодняшнего дня.
Рамиль уверенно стучит три раза, а затем открывает дверь, не дождавшись ответа.
Захожу вслед за ним и заинтересованно оглядываюсь. Комната практически пустая - лишь одно только компьютерное кресло, развернутое к окну.
Закрываю за собой дверь. Та негромко хлопает. Лишь после этого кресло разворачивается, и я вижу мужика лет тридцати
Тяжелый, вязкий. Сканирующий. Даже не по себе слегка становится.
– Мы от Туманова, - говорит брат, пока я разглядываю Серебрякова.
Он одет довольно просто - легкий темный свитер под горло. Ни тебе тату, ни перстней на пальцах. Даже шрамов на лице никаких особо нет.
Короткая стрижка, высокий лоб и пиздецки тяжелый взгляд.
– И? Мне растечься лужицей от радости?
– равнодушно спрашивает мужик.
Переглядываемся с братом.
– У меня проблема. И я готов платить за ее решение, - выкатываю, решив не мяться, а переходить к делу.
Лишь после этого на лице Яна отражается хоть какой-то интерес.
– Ну, добро пожаловать в мой город, братья Салмановы. Давайте обсудим наше дальнейшее сотрудничество.
– 37 Аиша -
Спросонья я еще медленно соображаю. Настороженно смотрю на мужа, пытаясь понять, чего ждать. Он выглядит очень уставшим. Да и одежда на нем вчерашняя. Неужели не ночевал дома?
И ядовитая, жгучая ревность мгновенно полосует мое сердце.
Разочаровался во мне и нашел кого-то на стороне? Он мужчина, им такое простительно. Но как же больно!
– Доброе утро, - осторожно произношу, приподнимаясь с постели. Вспоминаю, что заснула-то я в гостиной. Значит, муж меня принес сюда?
– Доброе, - хмуро отзывается тот.
– Как себя чувствуешь?
– Нормально вроде.
– Почему не легка спать как положено?
– Я тебя ждала.
Слышу в его голосе сталь и холод. Будто и не было между нами всех этих дней, наполненных страстью и нежностью. Словно мы теперь чужие люди, между которыми огромная пропасть.
– Не стоит. Ты должна думать о ребенке, Аиша, а не о своих хотелках.
И снова удар наотмашь. Опускаю взгляд, пряча выступившие слезы.
– Хорошо, ты прав, конечно.
Мне так больно, но я прячу эту боль. Обещаю, что после переживу и поплачу. Я же помню, что Таир говорил про сильную женщину рядом. Торопливо сползаю с постели, говоря мужу:
– Сейчас будет готов завтрак. Дай мне полчаса.
– Я не голоден. Поешь сама и собирайся. Отвезу тебя к проверенному врачу.
Киваю, соглашаясь, и иду в ванную. Механические действия помогают удержаться на плаву и не разрыдаться. Холодность и отстраненность мужа меня не просто расстраивают - это меня уничтожает. Но я держусь из последних сил ради нашей крошки.
Засыпая,
Когда выхожу из ванной, мужа уже нет. Переодеваюсь и спускаюсь вниз.
Завтракать одной - настоящая пытка, когда знаешь, что может быть иначе. Но я заставляю себя поесть хотя бы немного - ради ребенка.
– Я готова, - говорю, заходя в гостиную. Таир стоит возле окна, спиной ко мне. Но я даже так чувствую, что он напряжен.
Молча поворачивается, скользит по мне отстраненным взглядом и идет к двери. Пропускает меня первой, но все это - лишь холодная вежливость.
Визит к врачу проходит как в тумане. Я стараюсь вникать во все, что говорит Татьяна Владимировна, но получается плохо. Муж сидит рядом, даже задает уточняющие вопросы, но я словно вне ситуации. Лишь когда мне делают УЗИ, и я слышу сердечко ребенка, меня накрывает тихой истерикой. Ведь я понимаю, что этого могло бы и не быть, если бы не Таир.
Его могли убить просто так - из зависти и злости.
– Ну-ну, тише, мамочка, - заботливо произносит Татьяна Владимирова.
– Слезы радости, конечно, хорошо, но лучше бы не слезы, а улыбки. Малыш же все чувствует и переживает вместе с вами.
Я вроде бы все понимаю, но продолжаю захлебываться глухими рыданиями, пока Салманов не садится рядом и не берет меня за руку.
Эта молчаливая поддержка срабатывает лучше любого успокоительного.
После мне выписывают назначения, и единственное, что я успеваю зафиксировать в голове - беременность развивается хорошо, осложнений нет.
На улице мои силы внезапно заканчиваются. Несмотря на то, что мы на свежем воздухе, я вдруг начинаю задыхаться и едва успеваю присесть на ближайшую лавочку.
Таир садится рядом, обеспокоенно смотрит на меня, разворачивает к себе, вынуждая встретиться с ним взглядом.
– Аиша, тебе плохо? Давай вернемся к врачу.
– Прости меня, - шепчу, зажмурившись.
– Я так виновата перед тобой и ребенком.
Накрываю руками пока еще плоский живот.
– Я так мечтала о детях, мечтала стать мамой, и едва не потеряла его! Прости… Прости, если сможешь… Я так боюсь…
Продолжаю бормотать, пока не чувствую поцелуй на губах. Легкий. Лишь прикосновение.
– Успокойся, - мягко произносит Таир.
– Тебе нельзя нервничать.
– Да, ты прав, - глухо соглашаюсь, понимая, что он так заботится и говорит это лишь потому, что я в положении. И вероятно, я навсегда лишилась доверия мужа.
– Я постараюсь вести себя правильно. Мы можем ехать домой и…
– Тшш, подожди, - тормозит меня Таир. Прижимает к себе, и мы долго сидим вот так молча, вдвоем.