Скандальное лето
Шрифт:
«Нет, нет, нет…»
— Нет, — с усилием произнесла Лиза. — Думаю, она провела не так много времени в моем доме, чтобы о ней начали судачить.
Майкл скупо усмехнулся в ответ на эту колкость. «Не следовало так уничижительно отзываться о себе, — с запоздалым раскаянием подумала Лиза. — Нельзя делать себя мишенью для собственных язвительных острот».
— Значит, она именно то, что мне нужно. Прекрасная отговорка, чтобы успокоить моего брата. Я стану уделять больше внимания миссис Халл. Возможно, даже отпущу ей несколько восторженных комплиментов в присутствии Хоторнов. Слухи разнесутся мгновенно.
— В этом нет нужды. — Собственный
— Пусть будет что-то среднее, — немного подумав, отозвался Майкл. — Да, — кивнул он. — Скажите, что я с восхищением отзывался о ней и осторожно интересовался ее видами на будущее. Как по-вашему, звучит убедительно?
— Да, вполне правдоподобно. — Этому разговору следовало положить конец. Немедленно. Но Лизины губы сами собой произнесли: — Думаете, ваш брат одобрил бы подобный выбор? Ведь миссис Халл вдова.
Майкл помедлил, прежде чем ответить, как будто вдовство — всего лишь несчастливое стечение обстоятельств — в самом деле бросает тень на женщину. — Не думаю, что ее первое замужество станет препятствием. Во всяком случае, мой брат не сможет прямо возразить. Главное, убедить его, что я занят поисками жены.
— Хорошо. — Лиза почувствовала головокружение. Куда девался ее гнев? Ей следовало рассердиться. — Что ж, тогда… пожалуй, я пойду вниз завтракать.
— Конечно. Теперь, когда мы заключили соглашение. — Шагнув вперед, Майкл протянул руку. Лиза испуганно замерла, не решаясь ответить на рукопожатие.
Наконец, изобразив улыбку, она пожала его грубоватую ладонь, которая тотчас выскользнула из ее пальцев.
Да. Она сумела это сделать. И теперь не отступится. Иного выбора у нее нет.
Майкл улыбнулся ей.
— Итак, мы снова друзья. Товарищи, связанные единой целью.
— Тогда вперед, к нашей обшей победе, — провозгласила Лиза, жестом указав Майклу на дверь.
Поскольку мистические сеансы проводят с наступлением темноты, Лиза распорядилась, чтобы медиумы не показывались в дневное время. Для гостей она приготовила всевозможные развлечения: теннис на траве, кегли, стрельбу по глиняным птицам, пикник у озера… Не слишком оригинально, но для небольшой компании в самый раз.
Как вскоре выяснилось, гости были согласны на все, лишь бы исправно подавали шампанское. Хоторны первыми сделали свой выбор, пригласив Джейн с Тилни сыграть в теннис. Опыт подсказывал Лизе, что Кэтрин будет пить, пока язык у нее не начнет заплетаться, потом впадет в дремоту, а протрезвев, снова примется накачивать себя шампанским. Она и теперь уже ступала не совсем твердо, отчего за ее игрой было забавно наблюдать, в особенности за ужасной, хотя и весьма точной подачей. В первые же пять минут Джейн пришлось трижды уворачиваться от мяча, который так и норовил подбить ей глаз.
Неподалеку, на достаточном расстоянии, чтобы не помешать игре в теннис, леди Форбс с лордом Холлистером упражнялись в стрельбе, целясь из дробовиков в глиняных фазанов, которые «взлетали» из-за небольшого ограждения, сооруженного как раз по
Стрельба из лука по мишени никого не заинтересовала. Остальные гости, не считая Санбернов, которые снова подозрительно отсутствовали, медленно бродили под полосатыми тентами возле площадки для тенниса, отдавая должное напиткам и свежей клубнике с топлеными сливками. Плавно текли разговоры. Все, кто побывал на «Микадо» [9] , нашли спектакль великолепным. Недавнее назначение Сесила, третьего маркиза Солсбери, премьер-министром вызвало жаркие споры об ирландском гомруле [10] , но Лиза положила им конец, предложив тост за собравшееся приятное общество. Погода стояла превосходная. Все сошлись во мнении, что и на следующий день дождя не будет.
9
«Микадо, или город Титипу» — комическая опера А. Салливана, либретто У. Гилберта; премьера состоялась в 1885 г. в Лондоне.
10
Гомруль — движение последней трети XIX — начала XX в. за ограниченное самоуправление Ирландии при сохранении верховной власти английской короны.
Лиза медленно направилась к Уэстону, который, не пожелав участвовать в дебатах вокруг гомруля, о чем-то тихо беседовал с Майклом. Приближаясь, она почувствовала странное волнение. Оба мужчины отличались высоким ростом, но рядом с крупной, мускулистой фигурой Уэстона сухощавый Майкл напоминал поджарую борзую.
Многие женщины предпочитают гору мышц. Должно быть, это как с устрицами, решила Лиза. К ним привыкаешь не сразу, их нужно прежде распробовать, зато потом входишь во вкус.
Майкл коротко взглянул на нее. На губах его мелькнула заговорщическая улыбка. А в следующее мгновение он подмигнул Лизе.
Оставалось лишь уповать, что его предложение серьезно, поскольку он мог с одинаковой легкостью как помочь, так и помешать ей.
Отбросив с лица развевающиеся ленты, украшавшие ее шляпку, Лиза лучезарно улыбнулась Уэстону.
— Важный разговор? — Если мужчины продолжали обсуждать ирландский вопрос, Лиза намеревалась вмешаться.
— Необычайно важный, — отозвался Уэстон.
— Ну, это как посмотреть, — заметил Майкл. — Мы говорили о лошадях. Уэстон недавно был на торгах. — Легкий ветерок растрепал его блестящие темные волосы. Майкл чуть тряхнул головой, сбрасывая упавшие на глаза пряди.
Элизабет тотчас узнала этот изящный жест, и ей вдруг стало больно. Такие мгновения будто созданы для любовной игры. Любовница протянула бы сейчас руку и отвела волосы с его лица. Лиза помнила, какие они нежные и гладкие на ощупь, теплые, согретые солнцем…
Она сжала в кулак пальцы, подавляя запретное желание.
— Я люблю лошадей, — весело проговорила она. — Вы себе что-нибудь нашли?
— Я заприметил весьма многообещающего жеребца от Пандоры и Аполлония, — сказал Уэстон.
— О! — радостно встрепенулась Лиза, готовая поддержать разговор о лошадях. — Того самого Аполлония, который выиграл Приз королевы Анны четыре года назад?