Скандальные намерения
Шрифт:
– Вы слишком много себе позволяете!
На ее белоснежных щечках появились розовые узоры.
– Мы помолвлены.
– В представлении публики.
– Мы помолвлены, – твердо повторил Джеймс, дотронувшись затянутым в перчатку пальцем до ее подбородка.
Он увидел, как округлились ее глаза.
– Эта ситуация неудобна для нас обоих, Шарлотта...
– Не вижу, каким образом она неудобна для вас, – перебила его Шарлотта.
– Во-первых, я никогда не рассматривал вас в качестве своей нареченной. Вы слишком бойки на язычок, ведете
– Вы определенно умеете польстить девушке.
– Если вы позволите мне все-таки закончить фразу...
Шарлотта поджала губы и замолкла.
– Но вы исключительно верны долгу, поразительно остроумны, отчаянно мужественны и потрясающе красивы. При таком наборе качеств мне ничего не остается, как полюбить вас.
– Приберегите свое красноречие для других женщин, – отреагировала Шарлотта.
– Я не льщу, я говорю правду. – Джеймс придвинулся к ней еще ближе, его рот оказался на расстоянии пальца от обольстительных губ Шарлотты. – И к тому же запомните: у меня нет других женщин.
Он прикоснулся к мягким, полным губам, вознося молитву о том, чтобы она не оттолкнула его. И от этого прикосновения ощутил жар во всем теле. О Господи, она была открыта и ожидала его! Он погрузил язык в ее медовый рот, и когда их языки соприкоснулись, Джеймса едва не подбросило вверх. Он почувствовал ее желание, и это подействовало на него словно пьянящий эликсир. Он притянул ее к себе еще ближе, испытывая все возрастающее возбуждение, чему способствовал исходящий от нее аромат.
Шарлотта подняла руку к его лицу, легонько коснулась щеки. Он вздрогнул и застонал. Она запустила другую руку в его волосы и притянула его голову к себе, одновременно прижавшись к нему всем телом.
Карета внезапно остановилась. Он с неохотой отстранился, стараясь унять отчаянный стук сердца, и проговорил:
– Мы продолжим это позже, Шарлотта.
Она зажмурила голубые глаза, подернутые дымкой желания, облизнула свои соблазнительные губы и пробормотала:
– Это обещание или угроза?
Джеймс поправил свою помявшуюся шляпу.
– И то и другое. Обещаю, что мы закончим это позже, а если не закончим, то я попаду в сумасшедший дом. А куда попаду я, отправитесь и вы.
Лакей открыл дверцу кареты. Шарлотта подобрала юбки и, спускаясь на землю, спросила через плечо:
– Джеймс, это была еще одна шутка? Две шутки в один день? Вас не узнать.
– За эти дни я и сам себя с трудом узнаю, – ответил Джеймс, выходя из кареты.
Глава 22
Они уехали спустя два дня. По настоянию Шарлотты, Джеймс послал письмо Планкертонам с уведомлением об их предстоящем визите. Пока карета везла Шарлотту и Джеймса на север, они снова обсудили стратегию допроса вдовы Эджертона. Они пришли к согласию, что не покажут вдове карту, однако не определились, как быть с ключами. Наконец решили, что Шарлотта будет держать их в ридикюле и достанет лишь в случае необходимости во время беседы. Они оба
Карета остановилась перед обветшавшим старинным домом, вид которого говорил о том, что его лучшие дни давно миновали. Сад выглядел заросшим, дверь, казалось, не красили много лет, а сохранившаяся чудом ставня, похоже, готова была оторваться при самом легком порыве ветерка. Камни ведущей к дверям дорожки были уложены неплотно, некоторые отсутствовали вообще. Джеймс сопровождал Шарлотту, держа руку на ее талии, как бы защищая ее. И хотя этот жест всего лишь страховал ее от того, чтобы она не споткнулась, тем не менее ее кровь ускоряла бег от прикосновения его руки.
Пока они шли по дорожке, штора в одном из окон отодвинулась и выглянуло чье-то озабоченное лицо. Джеймс постучал. Из-за закрытой двери послышался грубый женский голос:
– Объясните, какое у вас дело.
Джеймс посмотрел на Шарлотту, его бровь взлетела вверх.
– Откройте, пожалуйста, дверь.
Дверь со скрипом открылась, и выглянула голова с немытыми светлыми волосами.
– Чего желают от меня джентльмен и леди? – спросил голос, в котором была скорее подозрительность, чем враждебность.
– Если вы впустите нас, то узнаете, – заверила Шарлотта.
Дверь открылась пошире, и на пороге возникла крупная женщина с грязными всклокоченными волосами, светло-серыми глазами и землистого цвета лицом. Она дотронулась рукой до растрепанных волос, как бы желая поправить прическу. Ее некогда голубое, а сейчас вылинявшее платье было измято. Женщина прищурила глаза, мгновенно оценив их одежду, карету, слуг.
– Миссис Эджертон? – спросил Джеймс.
– Кто хочет ее видеть? – настороженно спросила женщина.
– Джеймс Морган, герцог Жирар, и мисс Хейстингс, моя невеста. А вы миссис Сильвестр Эджертон?
– Нет, не она, – возразил негромкий голос. – Это я.
Маленькая женщина шагнула из полутьмы коридора, легко скользнув на цыпочках. Она напомнила Шарлотте миниатюрную балерину; правда, на этой фигурке было закрытое черное платье с длинными рукавами. Во всем ее ансамбле единственным светлым пятном был кружевной белый платочек, который она держала в маленькой руке. Женщина медленно приблизилась к ним, глядя на Джеймса.
– Вы из военного ведомства. Я помню, Сильвестр рассказывал мне о вас.
Джеймс сделал гримасу.
– Да. Ваш муж работал под моим руководством.
Последовала неловкая пауза. Миссис Эджертон неодобрительно покачала головой.
– Я знала, что этим дело вряд ли закончится. Вы здесь по поводу золота, не правда ли?
Джеймс обменялся взглядом с Шарлоттой.
– Мы можем войти, миссис Эджертон?
– Да, конечно.
Она повернулась и завела их в маленькую убогую гостиную. В помещении пахло кошками и лимонным печеньем. Повернувшись к ним лицом, она кивнула в сторону грузной женщины: