Скандальные наслаждения
Шрифт:
– Вероятно, вы правы, – сказала она. – Брак по любви – это действительно прекрасно.
– Тогда почему довольствоваться меньшим?
– Любовь между мужем и женой может возникнуть и после свадьбы.
– Но может и не возникнуть.
Геро повела плечом – вид у нее был задумчивый.
– Все браки в какой-то мере азартная игра – пытаешься сделать разумный выбор, выбрать мужчину, который всем нравится, который добр и вышел из хорошей семьи.
– А в семье Рединг нет сумасшедших, так что за родословную можно не беспокоиться, – пробормотал
Геро наморщила нос:
– Вы бы предпочли, чтобы я вошла в семью, где в роду были сумасшедшие?
– Нет, что вы. – Гриффин пытался объяснить себе, почему ее хладнокровное решение выйти за его брата так его взволновало. Уж что-что, а сердечные дела Томаса его не волновали. – Вы сами признали, что брак по любви прекрасен. Почему не подождать такого брака?
– Я ждала. Я выхожу в свет уже шесть лет.
– И все это время вы искали подлинную любовь?
– Вероятно. – Геро пожала плечом, явно раздосадованная. – Или что-то похожее на настоящую любовь. Сколько, вы считаете, мне следует еще ждать? Месяцы? Или годы? Мне двадцать четыре. Я обязана выйти замуж, и выйти замуж должным образом. Я не могу ждать вечно.
– Обязаны… – повторил он. Это слово ему было неприятно, хотя мысль не нова. Разве все леди ее положения не обязаны сделать хорошую партию?
Геро покачала головой:
– Ждать, встречу ли я свою настоящую любовь в шестьдесят лет? Что, если я никогда не встречу? Нет никакой уверенности, что это произойдет. Вам бы больше понравилось, останься я старой девой, питая слабую надежду?
Гриффин с любопытством посмотрел на нее.
– Вы верите в одну-единственную настоящую любовь?
– Возможно, не в одну-единственную, но совершенно определенно во что-то похожее. Да, я думаю, что мы все способны влюбиться – даже сильно – и что где-то есть человек, который ответит на эту любовь. – Геро вдруг смутилась и сморщила нос. – Вы, разумеется, считаете разговор о настоящей любви глупым.
– Вовсе нет. Я твердо знаю, что романтическая любовь существует. Я наблюдал ее, в конце концов.
– И такой развратник, как вы, тоже мог бы потерять голову от любви к одной-единственной женщине? – Она спросила это совершенно серьезно.
– Возможно. – Гриффин повел плечом. – Хотя… чертовски неприятно попасть в такое положение.
– Значит, вы никогда не влюблялись?
– Никогда.
Геро кивнула:
– Как и я.
– Жаль. – Гриффин сжал губы, потом произнес: – Интересно, что это за ощущение? Быть одержимым страстью? Отдать все за единственного человека на свете?
Губы у нее дрогнули.
– Как романтично для развратника! Вы нарушили мое понимание об окружающем мире.
– Не обманитесь. Это моя внешняя оболочка, – весело заметил Гриффин. – Под ней скрыто животное.
Геро внимательно на него посмотрела, потом кивнула, словно пришла к заключению:
– Я едва ли смогу обмануться, учитывая обстоятельства нашей первой встречи.
Гриффин улыбнулся, скрывая разочарование.
– Но если вы настолько романтичны в отношении
– Я, миледи, верю в любовь, а не в идеальный брак. Быть привязанным к одной женщине на всю жизнь среди чумазых непосед? – Гриффин изобразил ужас. – Нет, я с радостью уступаю брачный статус со всеми причитающимися обязанностями моему брату.
– А если вы вдруг влюбитесь? – спросила она. – Что тогда, милорд?
– Ну, тогда, миледи, я пропал. Привольная холостяцкая жизнь будет уничтожена под корень супружескими узами и… нежной ручкой. Но… – он поднял палец, – …это, как вы сами указали, очень маловероятно. Моя единственная подлинная любовь, возможно, живет в далеком Китае. Она может быть девяностолетней старухой или двухлетней крохой. Я могу никогда ее не встретить в этой жизни и благодарю заранее за это Бога.
Его слова вызвали легкую улыбку у леди Геро, а его сердце вдруг часто забилось. Улыбка – искренняя улыбка, полученная от этой женщины, – была таким же подарком, как… обнаженное тело какой-либо другой. Что за странные у него мысли!
– Почему, милорд?
– Потому что… – Гриффин наклонился к ней так близко, что от его дыхания задрожал рыжий завиток волос около ее уха, – …я получаю удовольствие от распутства, свободы и возможности развлекаться со столькими дамами, скольких пожелаю. Для меня настоящая любовь была бы полнейшей катастрофой. И даже если в ваших глазах я далек от совершенства, уверяю вас, что моя жизнь такая, какая есть.
Геро смотрела в бесстыжие зеленые глаза Рединга. Он употребил слово «развлекаться» вместо того, грубого, которое произнес тогда в гостиной, но все равно его слова не казались менее отвратительными.
Геро представила множество женщин, распластавшихся на его постели, и его ритмично двигавшейся мускулистый зад. Господи, ей бы следовало возмутиться подобным видением, а она вместо этого всего лишь захотела прижать ладони к горящим щекам. Она увидела, что Рединг открыл рот, чтобы наверняка снова смутить ее еще более ужасными словами.
К счастью, их прервали.
– Могу ли я забрать свою невесту? – произнес Мэндевилл тоном, который едва ли можно было назвать дружеским.
Веселый блеск мгновенно улетучился из глаз Рединга, и мягкость тоже исчезла с его лица. Осталась лишь маска. У него был вид человека, ввязавшегося в почти обреченную на поражение битву.
Геро очнулась и увидела, что Мэндевилл протягивает ей руку.
– Моя дорогая?
Она улыбнулась, присела в реверансе перед Редингом и положила руку на локоть жениха.
– Мои поздравления с помолвкой, Томас. – Рединг отвесил брату подчеркнуто экстравагантный поклон.
– Леди Геро. – Ей он сдержанно кивнул и скрылся в толпе.
Геро выдохнула, даже не заметив, что не дышала несколько секунд.
– Надеюсь, он не слишком вас утомил, – сказал Мэндевилл и повел ее к середине бального зала.