Скандалы

Гольдберг Люсьен

Работая над статьей, она ощущала, что этим запахом пропитаны все документы, дневники, заметки и старые фотографии – все, что Кик разыскала в завалах на третьем этаже, когда пыталась выстроить хронологическую таблицу творческого пути Лолли. В заметках Лолли сохранились наброски о каждом более или менее известном человеке последнего тридцатилетия. Попадались замечательные фотографии: пожелтевшие и обтрепанные по краям, они все же давали представление о прежней Лолли.

На одной из них Лолли наступила своей туфлей на высокой платформе на ногу Шейлы Грэхем, когда соперницы пробивались к взлохмаченному Полу Маккартни. На другой Лолли с блокнотом в

руках сидит рядом с Марлоном Брандо. А вот здесь Лолли с Норманом Мейлером, Ричардом Бартоном, Труменом Капоте, Леонардом Бернстайном, Брижит Бардо и со всеми президентами, начиная с Эйзенхауэра. Здесь Лолли на палубе корабля в шезлонге между графом и графиней Виндзорскими. И наконец, Лолли с Ирвингом Форбрацем и Джули Экснер, подругой Джона Кеннеди.

Из всего этого Кик пыталась построить убедительную повесть, тщательно избегая упоминания о своих отношениях с Лолли. Закончив материал, она перепечатала его и прочитала еще раз. Он ей понравился. Один из лучших ее текстов. Она аккуратно положила страницы в самый чистый конверт, который ей удалось найти, и позвонила в службу срочной доставки.

С тех пор прошло больше суток. Если Джо собирается поставить материал в воскресный номер, до конца дня он должен объявиться.

Кик перешагнула через пластиковый мешок для мусора, забитый обувью, которую предстояло отправить в магазин для бедных, и высунулась в окно взглянуть на Тельму. Она коснулась ее бедра, словно давая понять, что ей не хватает общения с бетонной подругой. Холодный воздух заставил ее поежиться. К удивлению Кик, порыв утреннего ветра принес с собой дыхание осени.

Она любила осень, предвещавшую начало новой жизни. Новые платья, новые карандаши и книги, новые классы, новые друзья. Она впервые увидела Париж осенью. Когда она наконец выбралась из своей квартиры после тех ужасных шести месяцев и, взяв такси, отправилась в этот странный старый дом над Центральным парком, чтобы навсегда забыть о Лионеле Малтби, тоже близилась осень.

Приглушенный звонок телефона заставил ее вскочить. Вылетев из спальни, она помчалась к телефону: в доме не было отводных трубок. Должно быть, это Джо.

Лавируя между ящиками в кабинете, она подбежала к столу.

– Простите, Кик, – сказал Джо.

Кик села, отупев от охватившего ее страха.

– Вы извиняетесь, – пролепетала она.

– Мне в самом деле понравился материал. В самом деле, – повторил он.

– Ну ла-адно, – протянула она, стараясь сохранить остатки самообладания.

Значит, Джо зарезал ее материал. Не в первый раз издатели отвергают ее работу. В газете время от времени это случается, сколько раз это бывало в „Четверти часа". И не стоит осуждать Джо, ему ведь невдомек, что он порвал ее билет в настоящий мир.

Она молча слушала его слова о том, что материал отличный, просто потрясающий, что она „чертовски хороший литератор" и что совсем не он принял решение завернуть его.

– Вы можете сказать мне, кто его зарезал?

– Это неэтично. Кик промолчала.

– Кик? Где вы? – спросил он.

– Вишу на волоске, – вздохнула она.

– Если бы это попытался сделать кто-то другой, я мог бы остановить его.

– О чем вы говорите, Джо?

– Это был издатель, – мрачно признался Джо.

– Таннер Дайсон? А я-то думала, что именно он хотел первым делом увидеть мою статью.

– Так и было. Но теперь он решил включить большой материал о своей жене.

– Как трогательно, – саркастически заметила она.

– Больше чем трогательно. Это чистое хамство, готов

поспорить...

– Что же такое она сделала? Рассказала, как сама украсила свою яхту парусами из пестрого ситца? – с горечью спросила Кик.

– Ну, ну, – откликнулся Джо.

– Простите, Джо. Я так разочарована... и так устала от всего этого. А нельзя ли поставить материал в другой номер?

– Хм... сомнительно. Общество журналистов планирует выпустить мемориальный номер именно в следующем месяце. Мы собираем все, что должно быть сказано в день, посвященный Лолли. Жизнь продолжается, Кик. Что еще я могу вам сказать?

Кик глубоко вздохнула. Ей не хотелось спорить с Джо. Он делает свое дело.

– Мне просто интересно, Джо. Что же такое сотворила обаятельная и талантливая миссис Дайсон, чтобы пробиться в номер?

– Она работала в журнале „Восхитительная пища". А Таннер тесно связан с одним из супермаркетов, которые поставляют нам рекламу. Можно догадаться: миссис Таннер в вечернем платье готовит моллюсков в своей новой норвежской керамической печке или миссис Таннер в жакете сервирует стол на террасе.

– Я понимаю, что мне стоило бы научиться готовить, – сказала Кик, радуясь, что им не приходится вести этот разговор лицом к лицу. Ее нижняя губа дрожала.

– Боюсь, это ничего не меняет, малышка, но не думаю, что все дело тут в кулинарии. Вы помните публикации в газетах пару лет назад о Джорджине Дайсон? Из нее пытались сделать роковую женщину. На самом же деле она очень мила.

– Да как я могу испытывать к ней добрые чувства, если у меня их нет? – обиженно сказала Кик.

– Послушайте, – бодро произнес Джо. – Я чувствую себя ответственным за все это. Разрешите мне хотя бы развеселить вас. Может, пообедаем?

Кик бросила взгляд на царивший вокруг беспорядок.

– С удовольствием, от этого хаоса у меня крыша едет.

– Значит, позвоню в шесть, – обрадовавшись, сказал Джо. – Не принимайте все это слишком близко к сердцу, Кик. Может, удастся продать материал в какой-то другой журнал.

– Конечно, Джо, конечно, – устало согласилась она. – Пока.

Кик не была завистлива. Никто никогда не уходил от нее к другой женщине. Ей никогда не отказывали в работе, отдав предпочтение кому-то более способному, умному и толковому. В ее жизни было не так уж много мужчин, а те, с кем она была близка, никогда не унижали и не обманывали ее. История ее непродолжительных отношений с Лионелем была исключением из общего правила. Но что-то случилось. Неужто она потеряла чутье? Хватит ли у нее сил начать все сначала? А может, люди слишком буквально воспринимают ее имя [4] и, произнося его, испытывают подсознательное желание дать ей по башке?

4

Имя Кик в английском языке имеет буквальное значение „удар", „пинок". (Примеч. пер.)

Когда телефон зазвонил снова, она с трудом заставила себя снять трубку. А ведь день только начинается. Может, худшее еще впереди.

– Кик, это Нива. – Голос как-то странно дрожал.

– Привет, Нива. Приедешь?

– Едва ли, – тихо ответила Нива.

Что-то не так. Кик взглянула на часы: начало десятого.

– Все в порядке?

– Нет. У меня тяжелое похмелье.

– У тебя, Нива? Ты не казалась мне выпивохой.

– Я и не пью. Просто... – Голос опять дрогнул, и она не закончила фразу.