Скарабей
Шрифт:
Ч А С Т Ь В Т О Р А Я
Ц А Р И Ц А П Р О К Л Я Т Ы Х
'Воистину Они проклятие богов. Вместо воды пьют Они кровь человеческую, а человеческой плотью себя питают. И зовутся Они Слугами Чужих, ибо служат тем чье существование чуждо природе людской. Их обиталища полости земли. В глубоких пещерах Они прячутся и оттуда выходят на страшную охоту свою. После них остаются лишь разрушенные города и развалины. Нет для них никаких преград. Подобно лисицам, ворующим кур, Они крадут людей темными ночами. Нет дома в граде обреченном, где можно обрести от них спасение, ни одна дверь не удержит их. Ни засов, ни замок не спасут от их коварства
Перевод старинного латинского текста сделанного с глиняной таблички, найденной на территории древней Месопотамии.
– 1 -
Россия, Ежовск, 1919 год.
Стояла поздняя, жаркая осень. По иссиня-голубом небу летали невесомые длинные паутинки, напоминающие о том, что наступило бабье лето.
На Ипатьевском кладбище, посреди покосившихся могильных крестов и замшелых надгробных плит расположилась артиллерийская батарея белогвардейцев. Небольшие остроносые пушки недобро ощетинились стволами в сторону Волги. По всему противоположному берегу, представлявшему из себя гигантский пляж, покрытый мелким галечником, были разбросаны тела убитых красноармейцев. Они лежали, словно комья грязной, никому не нужной старой одежды, посреди многочисленных воронок от разорвавшихся артиллерийских снарядов.
Если бы не эта батарея, вооруженная небольшими, почти что игрушечными пушчонками, красные давным-давно бы уже победно маршировали по улицам Ежовска. Они вот уже который раз пытались организовать переправу через реку, но все их попытки неизменно заканчивались неудачей. Несмотря на большие потери, им все никак не удавалось выбить белогвардейцев из осажденного Ежовска.
Есаул Евстигнеев злобно сплюнул себе под ноги. Воистину все перемешалось на этом свете, стремительно катящемся в тартарары! В его сметливом казачьем уме, умудренном кровавыми сражениями первой мировой войны, никак не укладывалось, почему большевикам удается одерживать одну победу за другой? На стороне белогвардейцев были проверенные временем кадровые офицеры и солдаты, которым противостояли неорганизованные, плохо вооруженные и необученные вчерашние крестьяне и рабочие. Между тем дела на фронтах шли все хуже и хуже.
За примерами не нужно было далеко ходить. Для того чтобы и далее продолжать удерживать такой населенный пункт каким являлся губернский город Ежовск людей было явно недостаточно. Основная масса белых была выбита в результате последних успешных наступлений красных по всему восточному направлению. Их теснили все дальше и дальше от Москвы и Питера, загоняя на глухие окраины некогда великой Российской Империи.
Есаул сердито нахмурил седые кустистые брови и огладил окладистую бороду. Его деятельная натура не терпела бездействия. Вынув шашку из ножен, он нацепил на нее свою фуражку и пружинистым шагом двинулся в сторону крутого Волжского берега. Там неожиданно легко для его возраста он проворно опустился на колени и распластавшись по земле пополз на животе в сторону густых зарослей кустов, которые венчали самую кромку обрывистого берега Волги. Едва он приподнял над кустами фуражку, как ее тотчас же срезало пулей прилетевшей с другого берега. Вслед за этим до его ушей долетел громкий хлопок далекого винтовочного выстрела.
Сзади прямо ему в спину ткнулся поручик Лаврентьев, подползший сзади.
– Что там такое?
– громким шепотом спросил он есаула.
– Весь берег под прицелом держат сволочи!
– проворчал Евстигнеев и зло смахнул с лица взмокший от пота седой чуб.
– Даже головы поднять не дают, лапотники чертовы!
– Да нам собственно нет особой нужды высовываться, - пожал плечами поручик.
– Наши пушки полностью
– Вот то-то и оно, что только в этом месте!
– недовольно проворчал есаул.
– Это мне и не дает покоя! А что если эта шантрапа вдруг перейдет реку вброд, где-нибудь в другом месте? Голь, она ведь на выдумки, ой как, хитра!
– Ну, наш полковник тоже ведь не лыком шит!
– задумчиво проговорил поручик в чьем голосе, тем не менее, явственно сквозили нотки некоторого сомнения.
– Он наверняка все это уже заблаговременно предусмотрел!
– Бог с вами, Николай Петрович!
– укоризненно посмотрел на него Евстигнеев.
– Вам ведь не хуже моего известно, что у Кислицына вот уже какой день запой! Он пьет, как сапожник, причем вот уже несколько дней кряду! Он трезвеет лишь, когда у него заканчивается запас водки! А вам не хуже моего известно, что он у него не заканчивается никогда! Весь штаб полка занят не выработкой диспозиции и организацией обороны города, а тем, что денно и нощно ищет горячительные напитки для себя и своего бестолкового начальника! Кислицын заперся с актрисками в люксовом номере местной 'Астории' и готовится там встречать конец света
– Господин есаул, ведь вы же русский офицер! Как вам не совестно говорить такие слова в отношении...
– Бросьте, поручик, бросьте!
– нетерпеливо, перебил его Евстигнеев.
– Вы уж извините меня старика за резкость, только ни черта вы во всем этом не смыслите! Я, знаете ли, за последнее время, что мы от красных драпаем, такого насмотрелся, что пропала у меня всякая охота говорить красивые слова да реверансы делать, чтобы не дай бог кого не обидеть! Уж поверьте мне на слово, но Великая Россия кончилась! И только совершеннейший идиот не в состоянии этого осознать.
– Господа, о чем таком вы спорите, что совершенно позабыли о своем тыле?
– внезапно раздался задорный девичий голос.
– Если бы я была красным пластуном-лазутчиком, то могла бы совершенно спокойно убить вас обоих!
Есаул с поручиком поспешно обернулись. Тем временем, к ним совсем вплотную подползла девушка, одетая в мужские штаны и легкую поддевку, которые обычно носят приказчики и купцы средней руки. Из-под небрежно нахлобученной на голову бесформенной шапки наружу выбились светло-пшеничные кудрявые локоны.
– Господь с вами, Ольга Владимировна!
– раздраженным голосом принялся журить девушку есаул, хмуря кустистые брови.
– Разве пристало вам ошиваться на передовой? Ваше место сейчас дома подле вашей маменьки! Здесь ведь, милая моя барышня иногда постреливают и могут очень даже запросто убить!
Между тем, Ольга, звучно чмокнув своего жениха - поручика Лаврентьева в щеку, шаловливо скосила ясные васильковые глаза в сторону зануды есаула и звонкой девичьей скороговоркой защебетала:
– А, между прочим, господин есаул, все мои знакомые барышни наперебой твердят, что силы для обороны у вашего полка практически исчерпаны и что не далее как через сутки наш город падет и полностью перейдет в руки красных! А еще они говорят, что всех нас красные зверски, изнасилуют, а затем убьют!
– Господи, и куда катится Россия?
– тяжело вздохнул есаул и истово перекрестившись, пробормотал: - Прости раба грешного своего!
Больше он сказать не успел ничего, потому что внезапно, в тыл артиллерийской батареи расположенной на Ипатьевском кладбище ударила красная конница. Раздосадованные невозможностью форсировать Волгу в окрестностях Ежовска, красные, как и предрекал есаул, перешли реку вброд много ниже города по течению. Не переставали удивляться поразительному легкомыслию белых, которые не удосужились выставить конные разъезды по берегу, выше и ниже города, красные благополучно переправили всю свою конницу через Волгу. И вот уже в который раз, стремительно закрутились сабельные винты братоубийственной мясорубки Гражданской войны.