Скай О`Малли
Шрифт:
— Немного лучше, милорд, но не настолько, как я надеялся.
— Она перенесет путешествие?
— В Ирландию? Нет, это ее убьет.
— Нет, доктор Хамил. На Мальорку. Она хотела попасть домой. Если это возможно, я намереваюсь исполнить ее желание.
— Солнце ей будет очень полезно, но для плавания она еще не окрепла.
— А через несколько недель?
— Наверное. И вот что! Если она узнает, что поедет домой, самочувствие ее станет лучше.
— Тогда я ей об этом скажу. А пока съезжу в Ирландию повидаться с отцом. Я несколько лет уже не видел его.
Уже
При первом же взгляде на родную землю, волнистые зеленые холмы, грозное небо в облаках, какое бывает только в Ирландии, бескрайние, безлюдные просторы — из глаз Найла заструились слезы. Но как только судно причалило к пристани, он снова был в седле. Ему хотелось как можно быстрее попасть под родительский кров. Его поразило, что родные уже ждали его, и гадал, как они могли узнать о его приезде. Приближаясь к дому, он заметил скачущего навстречу всадника, и его сердце подпрыгнуло в груди, когда он узнал отца. Когда тот приблизился, Найл увидел, как исхудал старик, стал почти хрупким. Но гордой осанки и властного выражения лица не потерял.
— Так ты снова упустил О'Малли, а она уже родила сына новому мужу, — прокричал Найду вместо приветствия отец, как будто сын ни на день не отлучался из дома.
— Но я женат, — возразил сын отцу оправдывающимся тоном.
— Еще одно поле, на котором не проросло твое семя. Где она?
— Я оставил ее в Лондоне. Она больна.
— Мог бы догадаться об этом и сам — .
— Отец, я не могу оставаться. Я приехал, чтобы повидаться с тобой. Наш климат убивает Констанцу, а поскольку в Ирландии погода не лучше, мне придется везти ее на Мальорку.
— Лучше вези ее умирать в Ирландию. А после мы подберем тебе крепкую ирландку, которая принесет мне внуков. Иностранные ростки не приживаются на ирландской почве.
— Наверное, она и так, и так умрет. Но ей не хватает солнца, а я хочу, чтобы в свои последние дни она была счастлива.
— В таком случае я буду присматривать девушку из хорошей семьи. Или быть может, лучше вдову с сыновьями… — размышлял старик.
— Отец, пожалуйста, никого мне не подбирай!
— Я хочу, прежде чем умру, увидеть внуков!
Так они и спорили, пока Найл гостил у отца. В день отъезда приехал Симус О'Малли, епископ Коннота, с двумя племянниками. Эван и Мурроу О'Флахерти попросили Найла сопровождать их к матери в Англию. Лорд Бурк согласился, хотя с мальчиками ему предстояло сделать немалый крюк. Он был приятно удивлен, когда Симус предложил ему один из кораблей О'Малли, чтобы доставить компанию прямо в Девон.
— Моя племянница счастлива? — спросил епископ.
— Говорит, что да, — кисло ответил Найл. — Но женщины ведь так непостоянны.
Симус О'Малли спрятал улыбку:
— Нужно учиться покорно принимать волю Господа, сын мой, — благочестиво заметил он.
Найл Бурк еле сдержался, чтобы не послать доброго епископа к дьяволу.
— Буду молиться, чтобы Бог послал мне терпение, — произнес он, явно лицемеря, и епископ усмехнулся.
— Завтра
— Сумею, — помедлив, ответил Найл. — Но буду усерднейше молиться о том, чтобы это плавание на борту корабля О'Малли было не столь богато приключениями, как прошлое.
Эван и Мурроу оказались необременительными спутниками. Одному было семь, другому шесть лет. Оба страстно хотели увидеться с матерью, хотя и побаивались встречи с женщиной, которую едва помнили. Из дома они уехали в первый раз и, несмотря на все свои тревоги, были в восторге. Найл Бурк тепло простился с отцом.
— Если я понадоблюсь тебе, губернатор Мальорки будет знать, где меня найти. И обещаю тут же приехать.
— Хорошо, хорошо, малыш, — проворчал старик. — Я не умру, пока не увижу следующее поколение.
Найл послал отцу прощальную улыбку и, вскочив на лошадь, поскакал в сопровождении двух своих подопечных. Плавание прошло без приключений: погода стояла тихая, дули попутные ветры. Наконец они прошли мимо острова Ланди и, миновав риф, поднялись по Торриджу к Бидфорду. Юные О'Флахерти во все глаза смотрели вокруг — они еще ни разу в жизни не видели города. Найл не устоял и повел их в кабачок у реки, где они ели пирожки, запивая разбавленным водой вином. Ему удалось нанять две лошади, и поскольку не было еще и полудня, времени оставалось довольно, чтобы доехать до Линмут-Хауса. Молодая жена трактирщика снабдила их хлебом, сыром и яблоками.
— Мальчики могут проголодаться, — объяснила она с очаровательной улыбкой.
Найл улыбнулся ей в ответ и игриво опустил монету в вырез платья.
— Купи себе голубых лент, которые так подойдут к твоим глазам, — ответил он.
Эван и Мурроу теперь больше молчали, все больше волнуясь с каждым ударом лошадиных копыт, который приближал их к матери. Мысли Найла тоже вертелись вокруг Скай.
Они расстались так плохо, и в этом был полностью виноват он. Как мог он обвинить в безнравственном поведении Скай? Конечно же, она любила Саутвуда. И для Найла это было трагедией. Трагедией, что память вернулась к ней уже после того, как она полюбила и вышла замуж. Но ведь даже если бы она не была замужем, сам он имел жену. Зачем же тогда он изливал на нее свое разочарование? Они остановились у чистого ручья и дали передохнуть лошадям. Расположившись на траве, они перекусили простой едой, которой их снабдила жена трактирщика.
— Англия не похожа на Ирландию, — заметил Эван.
— Все так чисто, — добавил Мурроу. — Мне хочется домой.
— Нет, нет, ребята. Мама так ждет вас.
— А что это за англичанин, за которого она вышла замуж? — к великому удивлению Найла, Эван не скрывал презрения.
— Лорд Саутвуд — благородный джентльмен. Вы его полюбите.
— Мы там не останемся. Мы с братом — О'Флахерти из Баллихинесси. У меня в Ирландии есть земли, которыми надо управлять. Мы только навестим мать и уедем обратно.