Скай О`Малли
Шрифт:
Осень не спешила с приходом. И даже в конце октября деревья стояли все в золоте. Десять дней назад Джеффри уехал в Девон, чтобы подготовить все к приезду жены и сына. Королева, хотя и нехотя, дала согласие на ее отъезд до весны.
Октябрьским днем Скай сидела под яблоней в своем саду у реки, желтая юбка разметалась по земле, как цветы. Рядом под неусыпным присмотром няни играла Виллоу, которой уже исполнилось два с половиной года. Сын дремал на одеяле рядом с матерью, согретый теплым полуденным солнцем. Умиротворение
— Господин Бурк пожаловал выразить вам свое почтение, миледи. Он ожидает в маленькой библиотеке.
Скай медленно поднялась, изображая спокойствие.
— Отнеси Робина няне, — приказала она Дейзи и направилась через лужайку в дом. На секунду она задержалась у зеркала, чтобы поправить прическу, заботливо спрятала выскочивший запорчик от золотой сетки, укрывавшей темные локоны. Ее рука дрожала, и это не удивило ее — ведь ее сердце так и прыгало в груди. Глубоко вздохнув, Скай крепко взялась за ручку двери, расправила плечи и решительно вошла в библиотеку.
— Рада вас видеть снова, милорд. — Ее мелодичный голос не дрогнул, и в нем чувствовалась необходимая сердечность.
Найл обернулся. Серебристые глаза были такими же ясными и светлыми, но теперь вокруг них появились морщинки. Кожа оставалась чистой, и он по-прежнему стоял прямо, не горбясь. Его лицо и фигура выражали опыт, внутреннюю силу, выработанные временем и страданиями. Темные волосы у висков посеребрила седина. Молодой человек, которого она когда-то знала, исчез, его сменил зрелый и очень красивый мужчина. Чувствовалось, что он уверен в себе.
— Вы стали еще красивее, если это только возможно. Вот что сделало с вами материнство, Скай.
— Спасибо, милорд. — Она повернулась к столику. — Не выпьете ли вина? — Как официально прозвучала ее фраза. Он просто посмеется над ней.
— Вам не по себе, Скай?
— Немного странно, Найл. Еще несколько недель назад я не помнила ничего.
— Посидите со мной, Скай. Посидите и расскажите, что произошло. Я чуть не сошел с ума, когда вы пропали.
Она села на коричневый бархатный стул напротив и спокойно начала:
— В тот же день меня переправили на другой корабль. Все это я помню смутно. Меня не тронули, потому что мусульмане считают грешным обижать умалишенных, которых, по их мнению, коснулась Божья рука. Думая, что ты погиб, я на какое-то время потеряла разум. Когда пришла в себя, то была уже в доме Халида эль Бея. Он заботился обо мне и любил меня. Потом мы поженились. — Она рассказала свою историю, завершив ее словами:
— Я была беременна, когда покидала Алжир. Виллоу — его дочь. А остальное ты знаешь, — во время всего повествования она не сводила с Найла глаз.
— Как же ты полюбила неверного?
Скай почувствовала, как гнев поднимается в ее душе. Как посмел он ей это сказать?
— Халид эль Бей — благородный человек, — с расстановкой
— Прости меня, Скай. Я не прав. Спасибо Халиду эль Бею. Если бы он тебя не спас, Бог знает, что бы случилось с тобой.
— Зачем ты пришел, Найл?
— Я возвращаюсь в Ирландию, Скай. Если хочешь, я передам от тебя письма семье. Когда ты приедешь домой?
— Не знаю, — ответила Скай. — Мне сообщили, что дядя Симус превосходно справляется с делами. Теперь моя жизнь здесь. Я хочу видеть моих сыновей. Хочу, чтобы их отправили сюда.
— Но ты О'Малли из Иннисфаны, Скай.
— Но я также и графиня Линмутская, Найл. Но скажи, ты нашел свою беднягу жену?
— Нашел. Ей нехорошо. Думаю, в Ирландии ей будет лучше.
Скай почувствовала в его голосе глубокую горечь. Судьба жестоко обошлась с этим человеком.
— Я очень тебе сочувствую, Найл, — произнесла она.
— Я не хочу и не нуждаюсь в жалости, — резко ответил он. Слова, которые он не произнес вслух, были понятны им обоим: мне нужна твоя любовь. — Констанца меня, выходила, — лихорадочно рассказывал он. — Все мне твердили, что ты умерла, что женщина не может пережить такого испытания. Сначала я никого не слушал, но даже алжирский Дей не мог тебя найти, и наконец я поверил. Я был таким одиноким, а Констанца такой милой и… невинной. Ради Мак-Уилльяма и рода Бурков я должен был на ней жениться. Я позабыл разницу между какой-нибудь дамой и моей ирландкой. — Он так тяжело вздохнул, что из глаз у Скай чуть не брызнули слезы.
— Что бы с тобой ни произошло, моя судьба от этого не переменилась бы. Все равно я бы оказалась замужем за Джеффри.
— Это было так необходимо?
Его тон задел Скай. Она взглянула прямо ему в глаза.
— Да, — ответила она. — Останься у меня память, я бы сдвинула горы, чтобы вернуть тебя, Найл Бурк. Но твою смерть я перенести не смогла. Я винила в ней себя, и мой мозг забыл обо всем. Теперь память вернулась ко мне, и я благодарна за это Богу, потому что теперь смогу встретиться с родными и сыновьями. Но, Найл, пойми одно — я не властна изменить то, что произошло за последние четыре года. И я не уверена, хотела ли бы я это менять. Многие ли женщины знали такую любовь, которую познала я?
— Любовь? — вскричал он. — Ты хочешь сказать — похоть! Вы, женщины, только об этом и думаете! А мне казалось, что Дом О'Флахерти излечил тебя от вожделения!
— А если так, — выкрикнула она в ответ, — то почему же ты так страстно стремился уложить меня в постель? — В следующую секунду она почувствовала, как сердце рвется к нему. — Ах, бедный мой Найл, как жестоко обошлась с тобой жизнь. Однажды Халид рассказал мне о таких женщинах, как Констанца. Это болезнь, Найл. Она не может с собой справиться.