Сказ о Грозной воительнице и о несносном Рыжике

Мозговая Екатерина

— Ты лучше расскажи мне, что там за волнения на границе с территорий фейри? — теперь настала очередь морщиться эльфо-оборотню и сетовать на проницательность друга.

Чарчер не спешил отвечать на вопрос и задумчиво уставился в окно, то ли ища ответы у давно зажегшихся звезд, то ли проверяя, не подслушивает ли их беседу полный месяц, который не стеснялся своей огромной головой-оком, заглядывать не только в комнату, но казалось, что и в душу принца. Вот только вопрос был задан, следовательно, и отвечать все же придется:

— Новости неутешительные, брат. Все мы изначально понимали, что четверорукие твари так просто не отступятся. И дело исключительно во времени, которое им понадобится для преодоления колдовства уснувшего народа. Пять дней назад

моему отцу донесли печальные известия: приграничное село проезжающие маги нашли мертвым. В том плане, что оно было вымершим, опустевшим — ни одного живого существа, пропали даже животные. Что примечательно, никаких следов сопротивления, паники, погрома. Люди как будто легли спать и истаяли. Не мне тебе рассказывать, как охочи до живого товара эти монстры. Даже думать ни хочу о судьбе тех несчастных. Не хочу… но не могу, там ведь, Мир, были дети, женщины… — собеседник уже вовсю мрачнел и вскипал. Бессильная ярость охватила его в тесные объятья.

— Ты уверен, что это именно они? — попытался отвлечь, а заодно и себя успокоить Феникс.

— Вызванный Видящий определил проклятую магию, Мир. Там все было пропитано зловонием, этой рыхтовой проклятой магией! — а затем, взяв себя в руки, и гораздо спокойней резюмировал, — дело к войне, брат, помяни мое слово, дело к войне…

* * *

В поместье Фирсен последние несколько дней висело угрожающее напряжение. А вечерние трапезы, так те и вовсе для младшего Фирсена, протекали с немым укором и осуждением. Стоит ли говорить, что молодой мужчина за столом ерзал, сопел, и процесс поглощения пищи давался ему с превеликим трудом! Собственно, есть под тяжелым взглядом старшего брата и горестными вздыханиями Эдель было и вовсе невыносимо. Поэтому Аскрин, мрачно глядел на отбивную, щедро сдобренную фасолью. Отбивная смотрела на некроманта, но лишь от прицельного взгляда оживать и спешить убраться восвояси не торопилась…

Ох, и подводит его племяшка! Обещала ж отписаться, как доберется в Рандийскую академию магических искусств и знаний, а на деле ни ответа, ни привета! Нет, в то, что с этой ветреной особой что-то случилось, мужчина не верил. Скорее всего, долгожданная свобода так вскружила девчонке голову, что уведомить своих ближайших родичей о своих делах у нее банально не хватает времени!

И все это он прекрасно понимает и практически не осуждает Лиани, если бы не одно но… Большое такое и мрачное "но" под названием старший брат, перед которым отдуваться приходиться исключительно ему! Ну, где, спрашивается, справедливость? Она там вовсю радуется жизни, а он тут от обилия упреков уже изголодался весь!

Под эти нерадостные думы и жалобные завывания желудка в комнате вдруг отворилось окно, и влетела огромная черная тень. Наглое вторжение чуть не стоило жизни Лианиному элементалю — ворону Триуру. Ведь отработанные до автоматизма навыки владения силой были у обоих братцев на высоте, и те едва успели погасить атакующие заклинания на своих ладонях, внимательней рассмотрев визитера.

Ворон же и вовсе не убоялся (весь в хозяйку, с самосохранением, явные проблемы!) такого гостеприимства и, как ни в чем не бывало, приземлился прямо в центр обеденного стола. Затем посмотрев на Эдель, важно поклонился, прошествовал к кубку Лиррена, не постеснялся отпить из оного, и больше не обращая никакого внимания на хозяина дома, поспешил к Аску. Да, элементали Лии отца недолюбливают, это ни для кого секретом не было. Имея характер не склонный к сантиментам, а иногда и вовсе тираничный, Лир был у них в немилости. Лия же никогда особым послушанием не отличалась, за что частенько была наказана, нельзя сказать, чтобы серьезно, но обидно. А этого ее защитники Лиррену не прощали и всячески старались напакостить. Триур же в прямом смысле этого слова любил оставить на память хозяину поместья неприятные сюрпризы то на важных документах, а то и вовсе на голову. Бесился Лир знатно, но поделать ничего не мог, даже жена не хотела становиться на его сторону. Старательно

сдерживая смех, она с глубокомысленным видом обычно восклицала: "Это к деньгам, милый. Это к деньгам!"

Появился Триур у Лианель и вовсе примечательно. Аск даже был свидетелем этого "эпохального события", а то и зачинщиком, если так можно выразиться… На пятнадцатилетие — это гиперэнергичное создание с огромными жалобными глазищами выпросила у своего мягкотелого от таких взглядов дядюшки поход на ловлю упыря в ближайшее село. Взяв с племяшки слово, что она лишь будет наблюдателем, и в бой лезть не станет, довольная друг другом пара покинула сонный дом в районе полуночи. Сначала все проходило спокойно. Усадив Лию на высокое надгробье, чтобы племяшка была на виду, Аскрин методично прочесывал кладбище, пытаясь отследить логово нежити и по возможности зачистить и само место, и его обитателя. Некромант не учел того факта, что пока он будет выискивать упыря, этот слегка разложившийся, но весьма бойкий мертвец заинтересуется еще одной участницей событий. И хотя Лия сидела довольно высоко, безмозглая, казалась бы, тварь исхитрилась подкрасться к ней незамеченной.

Первым гостя заметил Аскрин. Упырь практически подобрался к его девочке, а она беспечно помахивая ногами, смотрела совсем в другую сторону. Некромант даже растерялся, пытаясь одновременно предупредить племянницу и запустить в нежить заклинание "Избавления". Проблемой стало то, что от страха голос осип, а попасть в упыря в соседстве с его племяшкой, так и вовсе было задачкой сложной. Но в дело, как частенько водится, вмешался Его Величество Случай. И неожиданно из ночной мглы, громогласно каркая, вылетел ворон и, вцепившись упырю в остатки волос, привлек внимание Лии. Та хоть и изрядно перетрусила, но не растерялась и запустила в невезучего монстра тем самым заклинанием, которое готовил дядя.

Упырь, обиженно взвыв то ли от домогательств птицы, то ли от несправедливости судьбы в целом, и благополучно развоплотился. А Триур победно каркнув, уселся на плечо девчонки. С минуту они сидели, уставившись в глаза друг другу, а затем его везучая племяшка весело помахала и сообщила:

— Аск, у меня появился новый друг, его зовут Триур, и он очень рад с тобой познакомиться!

Почему элементаль Смерти выбрал Лию, а не владеющего от рождения этой магией Аскрина, тот так и не смог понять. Хотя особо и не завидовал, ведь девочку свою очень любил, а чем больше у той защитников, тем лучше!

Но то дела минувших дней, а по факту сейчас птица неторопливо и даже важно шествовала по направлению к мужчине, а тот, пользуясь случаем и хорошим освещением, вовсю разглядывал гостя. Элементаль был огромен, статен, окрас имел, естественно, черный, но до того блестящий, что отливал то ли синевой, то ли фиолетовым… определиться Аскрин, так и не смог. Ворон смотрел в глаза некроманта насмешливо и осознанно, клюв имел массивный и угрожающий — получить по темечку от такого противника может даже стоить жизни. От этой мысли Аск непроизвольно почесал то самое место на голове, где, по его мнению, располагалось темечко. Триур во всем походил на настоящего ворона: такие же цепкие когти на массивных лапах, такие же красивые, огромные крылья… все в нем было в соответствии с выбранным образом. Вот только элементаля вовсю выдавали отсвечивающие пурпурным светом глаза и слегка, но размытые очертания крыльев и хвоста. Они, если приглядеться, у ворона как будто бы были смазаны, а на деле просто клубились сгустками первородной силы Смерти.

Ворон подошел к мужчине вплотную, приветливо каркнул и повернул голову назад. После с помощью клюва извлек свернутый лист бумаги из под крыла и протянул его человеку. Аск, не будь дураком, немедленно это послание забрал, не забыв искренне поблагодарить посланника. Все же теперь молодой мужчина надеялся, что брат с женой успокоятся и отстанут от него на какое-то время!

Развернув нехитро сложенный листок, Аск тут же вчитался в письмо, потому как и самому было безумно интересно, как там его непоседливая девочка устроилась…