Сказ о Халлеке Торсоне
Шрифт:
Она резко двинула руками, стряхивая с клинков кровь. Тяжёлые капли слетели с металла, будто их на нём и не было.
— Вот и всё, — вздохнула Сахиль. — Здесь есть конюшня, нам надо добраться до неё, пока народ не завернули назад. Будем за городом, я расскажу.
Халлек кивнул и последовал за неё в переулок.
Они прошли тёмными, затхлыми подворотнями и закоулками не один квартал города, то поднимаясь, то спускаясь по склону холма, и в конце концов обогнули его на треть. Беспорядки сюда то ли не добрались, то ли уже стихли, в густых сумерках трудно было отличить безжизненный дом от спящего, а миазмы тут витали
— Это конюшня городской стражи. Сейчас здесь в лучшем случае несколько часовых и ночных смотрителей. Придавим по тихому и уведём по паре лошадей. Сбруя тоже вся здесь.
Халлек последовал за ней к невысокому забору. За ним слышались удаляющиеся шаги. Сахиль скользнула на ту сторону и притихла в тени каменного столба, они стояли через каждые двадцать локтей. Ожидание было недолгим, дойдя до глухого угла двора, охранник повернул назад и с еле слышным хрипом осел на землю. Перебравшись, Халлек увидел, что он пристроен к забору и слегка дышит. Сахиль кивком показала на чердачную дверцу в торце крыши конюшни.
— Подсади меня.
Забравшись ему на плечи — дохнуло терпким, жарким запахом притираний — Сахиль дотянулась саблей до деревянного запора, выломала его и залезла. Никаких звуков оттуда не доносилось, но через некоторое время колыхнулась створка ворот, наружу высунулась лошадиная морда. Большие ноздри втянули воздух и фыркнули. Появилась Сахиль, потянула морду за уздечку, выводя всю лошадь и ещё трёх, привязанных к ней гуськом. Они уже были осёдланы.
— У нас времени не очень много. Скоро конюхи придут в себя. Даже если не запомнили меня, у этих лошадей есть клейма, ну да выбирать не из чего. Держи и двигай за мной.
— А как мы пройдём через ворота?
— А кто тебе сказал, что мы через ворота будем уходить? — усмехнулась она. — Скоро увидишь.
Сахиль вела его самыми запутанными и тёмными переулками. Однажды они сделали остановку, чтобы замотать копыта лошадей войлоком. То и дело с боков слышались отдалённые возгласы толпы, алели отблески пожаров, но девушка обходила все опасные места со знанием дела. Выбравшись к стене под прикрытием большого деревянного навеса, закрывающего склад, они остановились. Поверху топали по камням стражники. Халлек принюхался. Мешки были не с мукой и не с зерном, и даже не с тростниковым сахаром. Здесь лежало что-то другое. Расколупав один, он выскреб на ладонь белёсые кристаллики.
— Соль? — шепнул он.
— Соль, да не та, что ты думаешь. Потихоньку сложи вон там пять мешков, чтобы между ними был вот такой промежуток, — Сахиль развела пальцы и показала на нишу в стене, где проходил дождевой водосток.
Мешки были увесистые, пуда по три каждый. Запихав их в проём, Халлек отряхнул руки и едва сдержался от чиха. Едкая пыль свербила в ноздрях. Сахиль уже извлекла из ранца свой сосуд с притёртой пробкой и, что-то посчитав на пальцах, открыла его и засунула под второй мешок сверху. Посмотрела.
— Давай ещё один, вот сюда, — шепнула она. Над головой по стене протопали сапоги. Изловчившись, Халлек пристроил шестой мешок в указанное место.
— А что это за пакость?
— Здесь не очень плодородные земли. Вот эта соль — удобрение. Её добывают где-то далеко в горах, там ссыльные промыслы. Хватай лошадей, и как только загорится, прячься вон за тот
Она вынула из горлышка промасленный шнур, дождалась, пока уйдёт подальше бродящий по стене стражник, и щёлкнула гномьей зажигалкой, заслоняя огонёк ладонью. Шнур подхватил пламя, с шипением поползшее внутрь. Халлек, уже не таясь, потянул лошадей. Сверху его окрикнули, но Сахиль прыжком опередила нордхеймца, растянулась на мостовой за забором и яростно выдавила:
— Пригни их!
Лошади обиженно заржали, притянутые железной хваткой к булыжникам, но подчинились. Небо раскололось, ударив по ушам страшным грохотом. В дымном пламени взлетели вверх камни, балки, обломки, кто-то завизжал. Поверх забора пролетела волна пыли и каменного крошева.
За мной!
Сахиль вырвала из рук оглушённого Халлека поводья. Стена была не то что разворочена, большой её участок просто разметало по кускам. Спотыкаясь на обломках, они вывели лошадей и устремились прочь от города, пока никто не опомнился. Только когда небо посерело, Сахиль остановилась. И она сама, и её лошадь поводили боками, стараясь отдышаться. Халлек, менее привычный к таким гонкам в седле, кулём сполз на траву, оглядываясь, ибо на скаку было некогда. Посмотрев на него, Сахиль косо улыбнулась. И сама упала рядом, растянувшись и прикрыв глаза.
— Кто бы мог подумать, а… — пробормотала она. — Всё кувырком. Не буди меня, ладно? О, Хестово отродье!
Он посмотрел на неё. Сахиль уселась прямо на небольшой муравейник, и разбуженные ни свет ни заря, раздражённые такой катастрофой муравьи мстили как могли. Хлопая ладонями, она вскочила, и тут Халлека пробрал смех, с которым уходила вся усталость суматошных последних дней.
— Нет, ну чего ты ржёшь?! — обиженно вскинулась она. — Лучше помоги!
— Как? — хихикнул он. — Штаны что ли с тебя снять и вытряхнуть?
— Тьфу ты, — надулась Сахиль, вытаскивая рубаху из-за пояса и дёргая её за полы. — Иди, посмотри, там за скалами был родник. Встанем на пару дней, у меня есть захоронка с припасами неподалёку.
Халлек покачал головой, глядя на воительницу, выбиравшую кусачих малышей из одежды, и пошёл к огромному каменному останцу, возвышавшемуся глыбой красноватого, потрескавшегося гранита. Такие стояли тут во множестве, какие побольше, какие поменьше. Пологие балки, мелкие прозрачные рощицы и жёсткая, желтовато-зелёная трава завершали пейзаж. Родник был на месте, он выбивался из-под глыб, растянувшихся осыпью на триста шагов от вертикали обрыва. Прозрачная вода журчала, наполняя бочажок, рядом в плотной земле были отпечатки небольших раздвоенных копыт. И довольно хорошая роща рядом, которая даст тень, когда местное палящее солнце начнёт припекать. Сахиль пришла с совсем другой стороны, на седле одной из её лошадей лежал тюк из промасленной кожи.
— Всё целое. Отдохнём два дня. Ой. А я ведь так и не спросила, как тебя зовут.
— Халлек Торсон из клана Медведя, — наклонил он голову, глядя на Сахиль.
— А меня Сахилью зовут по-здешнему, отец же назвал Св'aди1. Зааль — Зоя. Это мать нас так называла.
— Свади… а тебе идёт, — кивнул Халлек. — Но Сахиль как-то уже привычнее.
— Это почти одно и то же. Саах — жаркий пустынный ветер в одном из распространённых здешних говоров, а Сахиль… ну как бы переложение на женский род, хотя такого слова нет. Ну ладно. Я, кажется, готова съесть целую косулю.