Сказ о Ладе и Дагонте
Шрифт:
Они спускались по расщелине больше часа, когда Лиссия скомандовала остановиться. Сначала Лада думала, что бывшая верховная жрица объявила привал, но потом поняла, что женщина напряжена, а наёмники перестали переговариваться, опустили руки на сабли (некоторые вскинули арбалеты) и перестроились по-другому, будто готовясь принять бой. Лиссия резко вскинула руки, заставляя туман взметнуть свои щупальца ввысь... Но туман почему-то не послушался дангорку. Он взметнулся и растаял, развеялся словно обычный дым. Тут же на узком проходе в метрах двадцати от возглавляющей процессию женщины стали проявляться две
— О, лотар Трайверан, — Лиссия быстро пришла в себя, сделав шутливый поклон, — наслышана про тебя. А это, я полагаю, твоя лотти. Та самая, избранная Богиней Улаарой. Считаете, что можете забрать мой туман? Вы забыли, что это особенный туман, он был еще до того, как Улаара стала его единственной хозяйкой. Он течёт по венам моим и не является частью межмирья.
Та, которую назвали «лотти», усмехнулась:
— Но почему тогда ты не можешь его контролировать? – мелодичный голос незнакомки был спокоен.
Лиссия скривилась и красиво вскинула руки, будто танцовщица в изысканном танце. И это не был магический жест. Это был сигнал наёмникам. Тут же в сторону лотти полетели арбалетные болты. Но ни один болт не достиг своей цели. Ибо, еще до того, как тренькнула тетива, лотар обратился в огромную синюю мантикору и закрыл своими крыльями супругу. Болты увязли в перьях, не пробив их.
Между тем Дагонт почувствовал, как туман, ранее сковывающий его, стал истощаться. На Ладе туман не был таким плотным, поэтому девушка, оттесненная мужскими спинами к каменной гряде, освободилась первой. Она бросилась к Дагонту. Наёмники не обратили на неё никакого внимания – в это время они были заняты спасением своих жизней. Сверху расщелины в них летели такие же болты, какими они стреляли в лотти. Возможно, поэтому лотар и его женщина и явили себя пред глазами Лиссии – они частично разоружили людей Лиссии. Наемники падали под градом стрел и болтов.
Освобожденный Дагонт прижал к себе Ладу, прижав её к камням, и закрыв своей спиной. В другое время он бы уже бросился в самую гущу боя, разрывая всех вокруг голыми руками. Но не сейчас. Сейчас он защищал самое дорогое, что было в его жизни. Его сокровище. А наёмники… с ними справятся другие…
Девушка и в страхе прижалась к мужчине, молясь всем известным Богам, чтобы те спасли их. Из-за широкой фигуры мужа, она не видела боя, не видела, как Лиссия всё-таки сумела призвать свой туман, который вместо того, чтобы повиноваться ей, взбунтовался и, подчиняясь воле лотти, обрушился на бывшую андану, сбив её с ног, и пригвоздил её к камням на проходе. Наёмники бросились к Лиссии, но тут же упали рядом с простреленными головами – арбалетчики и лучники лотара были хорошими снайперами.
— Я не могу воспользоваться своими ипостасями, — с сожалением прошептал Дагонт на ухо Ладе, — для змея здесь слишком узко, а молнии разнесут проход, покалечив нас.
Но всё быстро стихло. Лада даже толком не успела испугаться. Ну, или она так часто боялась, что страх стал уже привычным явлением. Наконец Дагонт решил, что уже безопасно, и попытался отстраниться, но Лада вцепилась в мужа так, что он только усмехнулся и ласково погладил её по голове и спине.
— Всё хорошо, моя хорошая. Всё хорошо. Всё позади.
Девушка с трудом заставила себя отпустить мужа и позволила ему отойти на шаг. Хотя тут же схватила его, вцепившись пальцами обеих рук в широкую ладонь. Мужчина улыбнулся, но отстраняться не стал.
— Пойдём, — шепнул он, увлекая девушку в сторону лотара и лотти.
В смятении
Дагонт отпустил руку Лады, и сделал шаг к лотару.
— Эрнан, — тихо и по-панибратски обратился он к племяннику Великого Князя, — не опасно ли вам с Кейхех быть здесь?
Ответила лотти.
— Нет, мой друг, нет, — нежный голос красавицы был спокоен, — Артефакты, которые эта мерзкая тварь использовала более трёхсот лет или уничтожены, или утеряли свою силу. Даже её туман теперь не больше, чем магическое оружие, и к межмирью не имеет никакого отношения. А вот мой, — лицо лотти стало жестким, а чернота полностью заполнила белок, — имеет. Ты отрезана от тех крупиц божественной силы, — обратилась лотти к бывшей андане, — что еще почему-то доступны тебе. Мы отправим тебя на суд Божий.
Повинуясь её безмолвному желанию, туман вокруг Лиссии стал плотнее.
— Ты, сучка лотара, думаешь, я не чую, что ты брюхатая?! Ты думаешь, я не смогу проклясть…
Широкая сабля обрушилась на шею уже визжащей Лиссии, отделяя её голову от тела. На Ладу, заслоненную ото всех широкой спиной Дагонта, до этого никто не обращал внимание. Когда она увидела Лиссию, извивающейся в тумане, всё естество девушки затопила лютая ненависть. Кровавая пелена, появившаяся перед глазами, всколыхнула в памяти все ужасы последних месяцев, через которые молодая орленийка прошла с самого её пленения. Она вспомнила своих подружек по несчастью, которых принесли в жертву также, как и её… Вспомнила, как эта недоженщина рассказывала, как принесла в жертву своих детей…
Суд Божий! Ну уж нет! Будет суд Лады!
Девушка подняла с камней одну из брошенных кем-то сабель, и со всех сил обрушила лезвие подобранного брошенного кем-то оружия на виновницу своих страданий. Она подняла голову и посмотрела в глаза опешившего Дагонта. Взгляд девушки был холоден и непреклонен. Сейчас ей было плевать на последствия. Даже если её арестуют и бросят в темницу, ей было всё равно.
— Она слишком много говорила, — вырвалось у Лады.
Туман вокруг тела Лиссии заклубился, покрыл все останки… и исчез, оставив мёртвое тело с отсечённой головой. Тут же с телом Лиссии стали происходить изменения: кожа стала бледнеть, пошла морщинами. Несколько биений сердца – и вместо внешне молодой женщины, на камнях лежало тело седой изможденной старухи… Казалось высший силы забирают у неё обманом полученную молодость… Еще пару мгновений – и глазные яблоки ввалились, волосы стали абсолютно седыми, а кожа посерела и съежилась тело иссушилось до состояния мумии. Но и на этот изменения не прекратились. Тело стало съеживаться, ссыхаться, и вдруг – осыпалось серым прахом, который тут же был развеян невесть откуда появившемся порывом ветра.
Но на этом бравада Лады и закончилась. Всхлипнув, она выронила саблю и уткнулась носом в могучую грудь мужа. Дагонт нежно обнял девушку, и стал гладить по голове, шепча слова утешения.
Кейлех и Эрнан переглянулись, но промолчали. Кейлех усмехнулась – Лада пришлась ей по душе, а от Дагонта она не ожидала демонстрации подобной нежности прилюдно. Лотти сосредоточилась и мысленно призвала свою Богиню.
— Лиссия больше не страшна нам, — подытожила Кейлех, — Улаара стерла её с лица земли, и уничтожила все сотворенные ею чары.