Сказ о Ладе и Дагонте
Шрифт:
И тут реальность накатила холодной отрезвляющей волной. На миг он почувствовал боль и страдания своей избранной. Почувствовал, что жизненные токи практически перестали течь по израненному телу. Ужас, что его энитэ погибает из-за учинённого им насилия, заглушил все проснувшиеся разумные мысли. По телу пробежала дрожь. Он прижал к себе почти бездыханное тело и, запрокинув голову, что есть мочи, заорал.
Его крик, помноженный болью, заглушил восторженный рев толпы. А Дагонт всё кричал и кричал. И крик этот перешел в нечеловеческий рокот… Небо над лагерем стремительно заволоклось низкими клубящимися тучами, по которому пробегали всполохи молний.
Аристократ-организатор боя первым понял,
И тут тело кричащего воина подернулось дымкой, увеличилось в размерах… Миг – и на арене находилась огромная черная кобра. Она скалила свою пасть. С клыков капала ядовитая слюна. Капюшон раскрылся. О, это было жуткое зрелище. В желтых глазах с вертикальными зрачками отражались росчерки молний. Длинный хвост оплел лежащую девушку, но не как угроза, а для защиты. Змей шипел на осмелившихся подойти ближе дангорцев. Те же начали понимать, что привычны кровавый сценарий пошел не по плану. Один из дангорцев повернулся к организатору с капризной миной на лице. Но с недовольно искривленных губ не успели сорваться слова…
Устрашающий раскат грома заставил толпу содрогнуться. И в следующий миг сотни молний ударились о землю. Всего лишь пару секунд – и в лагере из живых остались только змей и истекающая кровью, умирающая девушка. Несколько молний одновременно ударили в друзу-артефакт на столбе, расколов её на сотни мелких частей, которые воспламенились и осыпались прахом еще до того, как пали на землю. В это же время распался пеплом и ошейник на шее девушке, оставив после себя темный след. От людей же даже горсток пепла не осталось… только темные отметены на песке.
Дагонт принял человеческую форму и снова прижал к себе свою энитэ. Он уже не кричал. Только крупные слеза катились по щекам.
Вокруг лагеря стали клубится небольшие воронки из темного тумана: это жрицы Улаары задействовали туман межмирья, чтобы наконец-то перенести сюда стражу. Вооруженные до зубов стражники выходили из тумана, готовые принять любой бой, и с удивлением озирались поняв, что боя не будет. Следующими после стражи появились люди в жреческих одеждах. Женщина-жрица, явно лекарь, поспешила к скорбящему Дагонту. Она осторожно присела рядом. Дагонт тут же поднял на неё тяжелый взгляд. Глаза его стали змеиным, а рот слегка увеличился, превращаясь в змеиную пасть. Мужчина показал клыки и угрожающе зашипел.
— Я помогу, — тихо и спокойно сказала женщина, проявляя свой дар внушения, — Она умирает, но я могу помочь. Её еще можно спасти.
Дагонт, обнимающий девушку, держал её так, словно хотел защитить в своих объятиях от всего мира. Он нехотя разжал руки, осторожно укладывая её. Голова легла на колени жрицы, и та, убрав волосы с бледного личика, положила ладони на лоб умирающей.
Глава 5
Лада сидела на кровати, опираясь спиной о спинку. Лбом она уткнулась в притянутые к лицу колени. Просторная белая ночная рубашка была натянута на колени, а подол её – подоткнут под пальцы ног. Волосы, которые недавно расчесала и заплела одна из сиделок, снова в беспорядке рассыпались по плечам, спине, частично закрыли ноги. Она молчала, почти не двигалась. Иногда она начинала раскачиваться, но это были её единственные самостоятельные действия. Сиделки буквально насильно впихивали в больную питательную кашу и вливали целебные отвары. А также, угадывая нужное время, водили в туалет. Самостоятельно девушка не ела и не пила. Если
В лекарской обители девушка находилась около месяца. Тело девушки уже исцелили, но разум оказывался возвращаться в норму. Ужас, пережитый Ладой, усиленный воздействием артефактов, размещенных в том лагере, заставил её закрыться в своём собственном мирке. Отягощало положение воздействие той друзы-артефакта. Оказалось, благодаря тому ошейнику, девушка сама по себе стала проводником усиленного негатива, необходимого для работы первого артефакта, который в свою очередь передавал силу второму, действующему у заговорщиков в Княжеском Дворце. В первое время Лада металась и вырывалась, стоило кому-то подойти ближе, чем на метр. Жрицам приходилось вводить её в сон, чтобы сиделки смогли вымыть или переодеть больную. Со временем она перестала так агрессивно реагировать на прикосновения. Мужчин к ней решили не подпускать.
Периодически к ней приходили жрицы, владеющие даром ментального воздействия, но погружаясь в её разум, они натыкались только на болезненные воспоминания: предательство брата, кошмарный «переезд», ужас турнира… Зато они узнали её имя. Во время её сна к ней приходили жрецы, которые пытались снять с неё «паутину» ментальной магии, вызванной воздействие тех артефактов.
Несколько раз приезжали представители Великого Князя. Они торопили жриц, настаивая на том, что эта девушка была важным свидетелем, и могла помочь им. Но разумные женщины говорили, что делают в данной ситуации всё, что могут, а если они будут торопиться, то девушка просто потеряет те малые еще присутствующие остатки разума, и окончательно превратиться в овощ.
Не убавлял проблем и Дагонт. Мужчина, вернувший себе ипостаси, но при этом, хоть и приглушенно, чувствующий состояние своей энитэ, представлял обратную форму помешательства. В отличие от апатичной Лады, он, наоборот, стал агрессивным, кидался на сиделок, пытался нанести раны себе. Так что его пришлось заковать в сдерживающие ипостась наручники и ввести магией в состояние апатии, похожее на состояние Лады. Отличия такого состояния было в том, что титун сам ел, пил и совершал гигиенические процедуры. Внешне он стал выглядеть намного моложе – сказывались распечатанные ипостаси. Н отрастающие волосы были абсолютно седыми. Лотар Эрнан Трайверан часто справлялся о состоянии своего друга и пару раз лично приезжал навестить его. Также, благодаря своей второй ипостаси, дарующей невидимость, он смог увидеть Ладу. Увиденное не прибавило радости лотару, но он теперь понимал, почему расследование затруднилось.
Но еще больше лотара поразили татуировки на запястьях обоих несчастных. Похожие на кружево черные завитки (тонкие и ажурные у Лады, более грубые у Дагонта) охватывали браслетами запястья, и шли по тыльной стороне ладоней до кончиков пальцев.
По законам Дангора эти двое были женаты. Это и подтвердила Божественная Семейная Книга, находящаяся в любом Храме. Эти Книги велись самими Высшими Силами, и никто из людей сам не мог внести какие-либо записи на волшебных страницах. Без труда лотар нашел запись о браке «дангорца Титуна Дагонта Ранияра и его энитэ орленийки Лады Лебедь». Причину появления этой записи, то есть почему этот брак всё-таки был совершен, Эрнан поручил выяснить жрецам.
Разум к Ладе стал возвращаться ближе к весне. Как раз тогда удалось ликвидировать «паутину» на её разуме. После этого жрицам пришлось вливать в неё успокаивающие зелья, так как вместе с возможностью мыслить, на девушку обрушивались и воспоминания о самых горестных событиях её жизни. Она опять забивалась в угол, обхватывала себя руками и рыдала, воя во весь голос. Но это было и хорошо, теперь жрицам было легче лечить её. Лада даже позволила считать её воспоминания о «госпоже Лиссии», о которых тут сообщили княжеской страже. Сейчас выздоровление шло намного быстрее.