Сказание о двух братьях и неведомой Руси

Баринов Евгений

– Здорово мы провели время, – открыто и добродушно улыбнулся пастух. – Музыка умеет залечивать любые раны.

– Спасибо, дружище, – Олег крепко хлопнул пастуха по плечу. – Мне этот урок был сегодня нужен как никогда. Увидел тебя с твоим стадом и всем нутром ощутил, что надо обязательно подойти. И я рад, что не ошибся с этим чувством. День не потерян теперь зря.

– Я тоже рад. Почаще играй для себя и разгадай секрет своей дудки. В ней много загадок.

– Да, обязательно. Докопаться до сути – это моё призвание. Прощай.

Олег медленно побрёл домой с чувством лёгкости и спокойствия

на душе от того, что внутри зародилось понимание, что делать дальше.

– Если не научишься на ней играть, найди меня! Ладно? – услышал он вослед крик пастуха.

Следующие дни лета прошли в своей обычной рутине. Два брата помогали матери в поле и по хозяйству. Олег много времени проводил в кузнице дяди Аскольда, забавлял себя игрой на дудочке и часто пропадал на охоте, где оттачивал навыки стрельбы из лука. Светозара тянуло к пристани, где он старался пригодиться во всех делах одновременно: помогал купцам переносить товары и скарб, рыбакам перебирал сети, плотникам заготавливал брёвна. Он с живым интересом рассматривал прибывавшие суда, их разноцветные паруса и заморских гостей. Обладая живым характером, Светозар с задором и хитринкой в глазах подходил к шагающим по пристани незнакомцам и расспрашивал их, откуда и куда путь держат, надолго ли у них задержатся. Их рассказы приоткрывали ему завесу дальних земель и опасных приключений.

В один из вечеров, возвращаясь усталый с охоты, Олег прошёл главные ворота Снежинграда и направился вдоль земляного вала домой, когда путь ему преградили трое парней из своры Радомира. Олег отступил на несколько шагов к стене близстоящей избы, защищая спину, не давая никому возможности подойти сзади. Одну руку он положил на рукоять тесака, висевшего на ремне платья.

– Что надо и не много ли чести встречать меня в ночи? – как можно увереннее воскликнул Олег.

– В том и дело, что чести много, – зло прошипел Борислав, считавшийся правой рукой Радомира.

– Так и ступайте по домам, – перебил его Олег. – Какое есть дело ко мне? Если есть, выкладывайте, а нет, так дайте дорогу.

С этими словами Олег заставил себя сделать полшага вперёд.

– Дел с безродными и трусами не ведём. Сегодня на вече со старостами было решено принять Радомира в дружину на службу, – продолжил Борислав, выделявшейся копной рыжих волос.

– Кто бы сомневался в обратном. Приняли, я рад, – натянуто улыбнулся Олег.

– Да, но на совете открылась одна любопытная деталь, и Радомир как участник собрания попросил тебя в неё посвятить, – оскалился Борислав. Все трое заговорщицки захихикали, переглядываясь друг с другом.

Озноб пробежал по спине Олега. Слова «безродный» и самодовольные рожи троицы закружились в его голове. Что-то подсказало, что речь пойдёт об отце. Эта догадка сковала ему ноги, а уловивший его смятение Борислав продолжил:

– Кто-то из старцев предложил тебя принять в дружину воеводы, но посадник заявил, что ты не можешь быть удостоен такой чести. Он напомнил, как твой отец подбивал горожан против княжеской власти, а когда у него ничего не получилось, он позорно и безответственно исчез, бросив семью на произвол судьбы. Нельзя тебя выдвигать в дружину.

Олег с трудом внял сказанному, повторив про себя все слова ещё раз,

чтобы осознать их смысл. Сердце наполнилось муторной тяжестью. Он подумал о том, должно ли ринуться в драку за оскорбление, требовавшее действий, но, странным образом, не чувствовал былого возбуждения и уверенности в правоте. Внутренний голос предательски призывал не совершать необдуманных решений, попробовать избежать конфликта. Подобные мысли были ему противны. Он боролся с искушением и одновременно боялся, что вспышка гнева только подтвердит их слова, покажет, что он им поверил. Этого он не мог допустить, убеждая себя, что надо вначале разобраться, была ли это правда.

– Сын за отца не в ответе, – против воли, медленно и тихо произнёс он.

– Ха-ха, для нас ты всегда будешь сыном труса и предателя, – ещё раз оскалился Борислав.

– Пошли вон, – Олег толкнул ближайшего к нему парня и зашагал, не оборачиваясь, к дому.

– Скатертью дорога! – полетели слова вдогонку.

Олег шёл, не разбирая шагов.

– Зачем это всё! Почему на меня? Как теперь жить с этим позором?! – скрежетал он зубами.

Сил заходить домой не было. Он бросил охапку соломы у крыльца, долго лежал с открытыми глазами и пристально, не отрываясь, смотрел на луну. Куда-то далеко её свет уходил в бездонную даль его тоски. Щемящая боль и множество смешанных чувств эхом отражались в этой глубине.

С рассветом Олег с тяжёлым осадком на душе перешёл в избу, сел подле печи в ожидании, когда мать выйдет и начнёт стряпать еду. Младший брат безмятежно спал в сенях в такое раннее время.

Наконец мать проснулась.

– Расскажи мне об отце? – попросил Олег. – Что на самом деле с ним произошло?

Изольда бросила взгляд на сына, сразу поняв по его хмурому виду, что случилось что-то серьёзное. Она постаралась улыбнуться и мягко произнесла:

– Сынок, мы много раз об этом говорили. Он пропал без вести на охоте. Твой отец был сильный духом и не боялся бросить вызов любым опасностям. Почему ты не спал всю ночь? Что стряслось?

– Эту историю я от тебя слышал много раз. Почему он оставил нас? Вчера было вече, и мне передали, что речь зашла обо мне, принять ли в дружину или нет. Посадник был против, сказал, что мой отец был предателем, выступал против княжеской власти и что я недостоин чести служить в дружине воеводы. Что это всё значит? Ты всегда рассказывала совершенно другое… – подбородок Олега задрожал.

Печаль и тревога отразились на лице матери. Изольда села за стол, взяла ладонь сына в свои руки и стала подбирать слова. Они тяжело ей давались, она говорила медленно и в голосе читались скорбь и сожаление.

– Олежек, сынок, все эти годы я не обманывала тебя и Светозарушку, когда говорила, что ваш отец был сильным мужчиной и им можно было гордиться. Он был лучшим охотником в Снежинграде и мог один ходить на кабана и медведя. Ещё у него были золотые руки – сколько изб он заложил в городище и чего только не делал из дерева своим топором. Дяде Аскольду отец помог расширить кузницу, и они вместе работали над устройством большой домницы.

При этих её словах большие глаза Изольды осветились мечтательным светом. Олег старался не смотреть матери в лицо – внутри него царило сомнение.