Сказание о двух братьях и неведомой Руси

Баринов Евгений

– Да, он не был воином и не командовал дружиной, как тебе бы хотелось. Он был слишком вольнолюбивым, чтобы служить кому-либо, кроме семьи. Но горожане его почитали и уважали. С ним вы всегда росли в достатке.

– Я знаю, что он был искусным охотником и ремесленником, но почему теперь все считают его предателем, почему ты раньше мне не говорила правду? – Олег встал из-за стола и стал ходить по горнице. – Как теперь жить с этим позором?! – с раздражением и отчаянием вскричал он.

– Сынок, тебе было бы сложно это всё понять раньше. Может, я и не права, но бывает так, когда правду лучше приберечь для себя, если она слишком горька и тяжела, чтобы её принять близкому человеку, – с этими словами Изольда подошла к сыну с желанием погладить по волосам.

– Расскажи тогда сейчас, всё как было, – твёрдо прочеканил Олег, отклоняя голову, и отошёл в противоположный угол избы.

– Твой

отец никогда не был предателем и всегда заботился о благополучии Снежинграда. Однажды он появился невесть откуда, в наших краях и поселился обособленно на окраине. Был нелюдим и долго ни с кем не сходился. Но постепенно его умение загонять зверя на охоте и обращаться с деревом расположили к себе горожан, и он был благожелательно всеми принят. С твоим отцом я познакомилась на празднестве Купалы [18] , и мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Мы уважаемый род Волотовичей и наши предки испокон веков обосновались здесь на реке Мологе. Кровь моя благородная, однако родители, к счастью, не стали возражать против нашего брака. Мы жили в большом чувстве и согласии, хотя я всегда знала, что твой отец одержим какой-то неведомой дремлющей страстью к свободе и дорожил ею превыше всего, – Изольда всплеснула руками в бессильном жесте, что уже ничего не поправить и не изменить, и продолжила: – Горожане до последних лет вели торговлю и выстраивали мирные отношения с соседями. Всё изменилось, когда у нас появился нынешний посадник, ставший призывать старцев и купеческую знать примкнуть к княжеской власти Великого Новгорода, суля им выгоды и награду. Твой отец считал, что надо развиваться обособленно, хранить независимость, держать мир со всеми, расширять торговлю и поэтому уговаривал горожан, чтобы на вече они заявили о своём несогласии. Многие его поддерживали, но посадник оказался хитрее: по его воле один из заезжих купцов оговорил отца, обвинив в краже, и, воспользовавшись поводом, посадник призвал княжескую дружину скрутить и посадить отца в темницу. Без голоса отца на вече горожанам не удалось отстоять свою правоту. Так посадник от имени новгородского князя стал управлять городищем. Купец тот потом признал свою неправоту, отца выпустили, но с тех пор нашу семью начали всячески притеснять. Отец предлагал обосноваться на новом месте у поморов, но я только родила Светозара, а тебе было три года от роду. Мы решили переждать две зимы и тогда уплыть на север. Но следующим летом случилась беда. Однажды отец ушёл на охоту и так и не вернулся. Подозрения вначале пали на посадника, что он причастен к исчезновению. Все жители Снежинграда отправились на поиски и в результате в дремучем лесу на той стороне разлива нашли его копьё, лук со стрелами и одежду, но ни тела, ни следов крови и битвы не обнаружили. Посадник и старцы заявили, что дело нечистое, и сожгли все его вещи на Святилище, чтобы задобрить идолов. С тех пор та сторона разлива считается проклятым местом, и никто там не охотится. Я не верю, что твой отец связан с нечистой силою, и продолжаю ждать, когда он вернётся к нам, но надежды почти не осталось. На меня были гонения из-за отца, но посадник по прошествии времени перестал нас мучить, и мы с дядей Аскольдом смогли вас спокойно вырастить.

18

Праздник Купала – народный праздник восточных славян, посвященный летнему солнцестоянию и наивысшему расцвету природы и отмечаемый 24 июня (7 июля по старому календарю)

Изольда села на лавку, и слёзы потекли по её лицу. Как тяжело ей дались все эти годы одиночества, сомнений и ожидания. Она с теплотой посмотрела на Олега и добавила:

– Он очень вас любил, гордился тобой, видел в тебе много ярких качеств и считал, что ты станешь настоящим мужчиной, будешь вершить великие дела. Я всегда старалась дать вам всё самое лучшее, что было у меня. Жила только тобой и Светозаром.

Изольда умолкла и без сил опустила руки на колени. После долгого молчания Олег мрачно выдавил:

– Теперь мне понятно, почему я всегда чувствовал себя изгоем, а дружинники никогда не выказывали мне знаков уважения, даже несмотря на мои успехи и способности. Радомир со своей шайкой старались задирать меня по любому поводу, улавливая отношение старцев и знати ко мне. Спасибо, мать. Лучше позже, чем никогда.

– Ты несправедлив, сын, думая только о своих невзгодах. Я держала всё это в себе, отгораживая презрение и нападки от тебя, ещё маленького и неготового встречаться с пугающей реальностью. Представь, каково

мне было терпеть взгляды и отношение посадника?! Но мы с дядей Аскольдом защищали тебя, и я не скажу, что у тебя было такое уж несчастливое детство. Подумай об этом и цени то, что я вложила в вас, мои силы и любовь. Прошу тебя! – Изольда бросила на Олега умоляющий взгляд.

– Но почему мы сами потом не ушли на новое поселение, где могли бы жить без оглядок и осуждения? Начали бы новую жизнь? – вскричал Олег.

– Сынок, куда и где, кому я нужна с двумя детьми? Это совсем непросто. Здесь у нас большой дом и земля, нам помогал дядя Аскольд и как-никак другие горожане, хранившие добрую память об отце. Там я была бы совсем одна, я боялась. Я думала об этом много раз, но как мать не могла пойти на такой безрассудный поступок, чтобы подвергать вас неизвестности. Я решила всё это перетерпеть ради вас и вашего будущего.

– Да, которого нет, – съязвил Олег.

– Будущее есть всегда! Я учила вас и дала вам всё, чтобы вы смогли гордо и с достоинством пройти свой путь, – разгорячилась Изольда.

– Ага, конечно, без отца, и будучи ненавистным посаднику и дружине… – хотел продолжить Олег, но замолчал.

Он походил взад-вперёд по избе и на пороге тихо произнёс:

– Мне надо о многом подумать, но я благодарен тебе за правду. Теперь я сильнее, чем раньше, буду ковать себе броню, чтобы закрыть все свои душевные раны, – с горькой ухмылкой Олег открыл дверь в сени и вышел.

Изольда с отрешённым видом и невидящими глазами продолжала сидеть на лавке, скрестив руки на коленях. Беззвучие повисло в воздухе, а тоска по прошлому расползлась по всей избе.

Глава 4. Водяной

Спустя несколько дней два брата подошли к широкому разливу, образовавшемуся после крутой дуги, которую река Молога описывала перед Снежинградом. Олег и Светозар стояли на поляне, окаймлённой высоким берегом, круто обрывающимся справа и плавно спускающимся к самой воде слева. На краю поляны росла одинокая ива с роскошной кроной, немало повидавшая на своём веку. Ива нависала над кручей обрыва, словно хотела войти в воду и обняться с рекой, своей давнишней подругой, которую она знала с детства, когда была ещё тоненьким прутиком. К толстому суку была привязана бечёвка, на которой все парни любили раскачиваться и прыгать в воду, стараясь улететь подальше и наделать побольше брызг при падении. Обоим братьям эта забава была также по душе, но в этот раз они пришли совсем по другому делу.

Светозар давно уговаривал Олега провернуть шутку с одним загадочным столбом, одиноко возвышавшимся над водой у противоположного берега в тихом затоне. Столб выглядел зловеще и отпугивал не только мальчишек, но и местных рыбаков, старавшихся держаться от него подальше. Чёрный и кривой – он на рост человека возвышался над водой. Было совсем непонятно, как он там оказался посреди водной глади и какие тайны скрывает в себе. Часто вороны и другие хищные птицы подолгу сидели на нём, зорко наблюдая, как лодки рыбаков и торговые струги проходили поодаль. За столбом берег реки уходил крутым косогором вверх, прячась в объятиях непроходимого леса. Из-за высоких деревьев затон всегда был в тени, а речка теряла свой мерный ход, создавая иллюзию мнимого покоя. В народе ходило поверье, что место это нехорошее, гиблое из-за своих подводных течений, а сидевшие на столбе вороны со своим противным, резким карканьем только усиливали тревогу и беспокойство.

День выдался пасмурный, и потому на поляне, кроме Олега и Светозара, да ивы никого не было. Тяжёлые облака, через которые с усилием пробивалось солнце, быстро летели к ним навстречу. Ветер наслаждался простором и пускал мелкую рябь по разливу, исчезая где-то у дальних берегов реки, продолжавшей своё бесконечное движение.

– Хорошо, что погода сегодня нежаркая, – сказал Светозар. – Никого здесь нет.

Олег ничего не ответил, хмуро обводя взглядом поляну и разлив.

– Старшой, ну ты что, ты же мне обещал помочь с проделкой со столбом. Так хочется рассказать ребятам, что мы это сделали. Представляешь сколько будет разговоров и пересудов?! – с напускной горячностью затараторил Светозар.

Олег посмотрел на брата, протянул неспеша руку, потрепал по голове и произнёс:

– Да, дружище, раз обещал, то слово своё надо держать. Просто нет желания ноги мочить. Сегодня, действительно, ветрено. Ладно, пойдём делать плот.

– Вот, другое дело, вот это по-нашему! – и Светозар вприпрыжку побежал по отлогому спуску к берегу, где рос камыш.

– Я буду резать камыш тесаком, а ты бери топор и сходи наруби пять или шесть стволов дерева, толщиной не меньше своей ноги, – крикнул ему в спину Олег.