Сказание о ночном цветке
Шрифт:
— Что ты такое говоришь!? — Девушка начала чувствовать, как немеют руки, и как постепенно начинает щипать в глазах. — До проклятия ты бы не таким! Что он сделал с тобой?
— Я всегда был таким, Амалия. Если ты не хотела принимать это, то это уже не мои проблемы. Я, в отличии от тебя, никогда не поддавался эмоциям, не смотря ни на что. Моей главной целью было и есть — это исполнение пророчества даже… Даже если мне придётся пожертвовать тобой или кем-то ещё.
— Если ты хочешь мира, как там сказано, тогда почему ты убиваешь
— Ради великого будущего, у которого есть своя цена. Я готов заплатить её, даже если она очень высока. Раньше ведь ты тоже так думала… Когда мы пошли с тобой в Сад цветов, когда ты хотела отомстить за отца… — Он посмотрел на неё печальным взглядом. Приложив холодную руку к щеке девушки, — Мы могли бы с тобой изменить этот мир.
— Могли бы, но не таким способом… Обсидиан, ты ещё можешь остановиться. Я понимаю, что тебе больно из-за того, сколько ты сделал ошибок, но мы все ошибаемся это ведь нормально! Я же смогла, я изменилась ради тебя.
— Хорошо, наверное, меняться, когда у тебя нет воспоминаний, кошмаров, ничего, что тревожило бы тебя среди ночи, да? Прости, цветочек, но… — Он отвернулся от неё, говоря с горечью в голосе, — Для меня уже нет пути назад. — Он щёлкнул пальцами и тьма, державшая девушку словно кандалы, отпустила её, и она упала на колени, разбив их до крови. — Я отдам тебя под суд.
— Что же, раз так… Делай то, что считаешь нужным, Обсидиан. — Тёмный дым окружил руки девушки, словно наручники, — но Тьма погубит тебя, рано или поздно, а Эфир… Он ещё вернётся, и вот тогда пути назад у тебя точно не будет.
Глава 20.Последствия прошлого II
Босые ноги ступали по мягкой траве. Солнце согревало кожу, скрытую за тёмной бронёй. По всему саду витал яркий запах цветочного масла, наверное, розового. Украденные клинки Элиоса с золотыми надписями грели спину в районе лопаток. Надпись на них гласила: «Пусть свет навсегда изгонит Тьму, пусть Эфир поможет в этом ему». Клинки были созданы из вулканического стекла и осколков метеоритов, так что эти слова подходили к ним как нельзя лучше. Тем более что создавались они самими Церрерийцами, или если быть проще — народом Тейтари для уничтожения самых великих существ — потомков стихий.
Девушка остановилась и спряталась за сиреневыми цветами, очень похожими на маленькие лилии. Золотые крапинки блистали на солнце. Песнь птиц с перьями-хамелеонами мешала сосредоточить мысли на цели, которая преследовала девушку. Правда, сомнения также крутились в голове: разве месть — это выход? Отогнав от себя от мысли, словно надоедливых мух, она сделала глубокий вздох и подумала: «Так будет лучше. И всё на этом».
А вот и он: Виссарион. Как и обычно, он гулял по саду ровно в это время в полном одиночестве. Почти полном. Девушка прикрыла лицо платком и, вытащив клинки из-за спины, стала медленными шагами приближаться к Правителю Ain Meins. Пока что — правителю. Он повернулся, вскрикнув, оскорбив своих же постоянных садовников, которые
«Сколько лет прошло, а он не изменился…» — подумала про себя девушка, быстро спрятавшись за мраморной статуей. В руках крепко были сжаты клинки, которые обжигали кожу. Церрерийцы постарались на славу, тут уж ничего не скажешь.
«Так… На счет три… Раз, два…» — девушка растворилась в воздухе и в виде тёмного дыма переместилась к кустам Фай’кхситам, возникнув прямо перед Виссарионом.
— Три. — Амалия воткнула клинок прямиком к сердце Тёмному королю, чья одежда была окрашена теперь в красный не только благодаря камням.
***
Такое количество людей, которое белоголовая девушка наблюдала с этой площадки, наверное, не видела никогда в жизни. А тем более злобносмотрящих, кроме одного. Кровь прилила к лицу, очень ярко подкрасив снежные узоры на щеках, появившиеся после высыхания слёз, похожие на цветы. Амалия не хотела поднимать глаза на злостную толпу, поэтому смотрела себе под ноги, наблюдая за тем, как ветер раздувает пылинки. Она осознавала свою вину, хоть и смутно помнила события, совершенные ею. Впрочем, это уже было неважно, как и всё остальное. О чем она думала, убивая короля? Наверное, о мести за своего отца, которого теперь никогда не увидит. Может, он уже и мертв давным-давно?
«Тогда, я к нему очень скоро присоединюсь…» — подумала про себя Амалия. Май смотрел на девушку, не зная, что ему теперь делать. Может, Воспоминание Пирита ошибалось? Как он может помочь девушке?
— Дорогие жители Цереры! — торжественно начал Обсидиан, сияя весь от гордости, — Я понимаю, как это больно, когда король умирает, но все мы знаем, что мой отец, он же Виссарион — наслал в нашу вселенную много несчастья! Сколько было войн между расами? Сколько крови было пролито и сколько жизней пало под его правительством? — большое количество из присутствующих стали внимательно слушать принца. На их лицах были легкие усмешки.
— Ну и кто теперь будет королём? — «неожиданно» прокричала из толпы какая-то женщина с маленьким ребенком на руках. Она явно хотела поскорее уже покончить со всей казнью и начать праздновать.
— Я. И обещаю вам, что отныне в вашей жизни будет… — но Обсидиан не смог договорить свою пламенную речь из-за громкого смеха из толпы. Тут же в его сторону стали литься многочисленные усмешки и упреки:
— Ты? Да кто ты вообще такой?
— Серьезно?
— Ага, будешь такой же, как твой папочка-убийца!
Амалия немного усмехнулась, слыша такую реакцию людей. Хотя, чему он удивляется, раз все так ненавидели его отца, то почему они должны любить его? Май в это время надел на голову капюшон, чтобы брат не увидел его по красным волосам, и стал очень медленно проходить сквозь толпу. И всё-таки, несмотря на такие долгие негодования жителей, звук бьющегося стекла прервал все эти недовольные высказывания. Громко заговоривший человек был знаком каждому если не второму, так третьему жителю Цереры уж точно!