Сказание о Синей птице
Шрифт:
– Мама, господин Цю тоже упоминал об этом. Он сказал, что проект возрождения культуры муя отлично подходит честолюбивым людям как повод для убийств и завоеваний. Так называемые муйцы, проживающие в Тумэне тысячу лет спустя, уничтожили всякую надежду на возрождение страны.
– Верно-верно, – подтвердила она мои слова.
– Отец знает об этом?
– Власть и слава достаточно соблазнительны, чтобы сводить людей с ума. Люди одержимы властью, отец не один такой.
– Если бы он не отправился в Тумэнь, то все было бы хорошо. – Я опустила голову.
– Нет смысла гадать, – тихо
Мое сердце дрогнуло, я крепко сжала мамину руку, оказавшуюся холодной.
Кап. Кап. Капли крови упали мне на тыльную сторону ладони, и я с ужасом обнаружила, что родимое пятно на ее руке сочится кровью.
Испугавшись, я прикрыла кровоточащее пятно, но кровь просачивалась сквозь пальцы.
– Потомков Черной птицы, раскрывающих тайны небес, обязательно настигает божья кара. – Из непостижимой пустоты послышалось мрачное предупреждение и проникло мне в самое сердце.
Слезы застилали мне глаза, а бледное, решительное лицо матери в моем сознании наложилось на лицо госпожи Сяо.
– Ланьсинь, послушай, как я читаю «Небесную музыку». Сможешь ли ты распознать содержащийся там ритм «Дачжан»?
«Небесная музыка» медленно полилась из ее уст, я слышала каждую ноту, но они не достигали моей души. Эти ноты, словно весенний ветерок, обволакивали сердце, оставляя в нем теплую грусть.
– Я не могу распознать. – От боли я покачала головой, слезы текли по моим щекам и капали на руки, сливаясь с теплой маминой кровью.
«Ха-ха-ха-ха! Ее сердце заковано в лед, она не чувствует ритма… Госпожа, вы поведали Ланьсинь столько всего о небесах и Священной горе, но почему умолчали, что, даже если в мире вновь появятся ноты «Дачжан», это его не спасет? Ланьсинь, пусть наложница Сяо и украла из моей памяти «Дачжан», но людям все равно пришлось использовать «Небесную музыку» для воссоздания нот «Дачжан». Хотя «Небесная музыка» и была обнаружена твоей матерью, музыку «Дачжан» никогда не исполнить в человеческом мире!»
Мамины руки задрожали. Я в ступоре наблюдала за богом Энигмы в белом одеянии, сидящим на облаках и играющим в вэйци; его глаза были темными, как глубокий омут.
«Так как семь небесных тонов были утрачены в момент, когда сердце Синей птицы было запечатано, сейчас на земле нет ни одного человека, который смог бы исполнить “Дачжан”, созданную императором Яо в древности. Ланьсинь, вернись в Тумэнь, заверши то, что должна, и будешь свободна. Я прощу все твои прегрешения».
Он махнул рукавом, и на кровоточащую мамину руку упал обжигающий белый свет – кровь тут же остановилась. Видение бога Энигмы вмиг исчезло.
В ошеломлении я посмотрела на мать.
– Чжу прав. С тех пор, как сердце Синей птицы было сковано льдом Священной горы, ритм «Дачжан» нарушен, а привычный порядок в мире рухнул, никто больше не способен исполнить древнюю музыку небес. После Шан династия Чжоу уделяла много внимания обрядам и музыке, но никто не смог воссоздать гармонию семи тонов
Я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Свечи мерцали слабым и как будто грустным светом, открывая мне события тысячелетней давности. На меня выжидательно смотрела госпожа Сяо.
Свет тысячелетней свечи вспыхнул в моем сердце и быстро погас.
– «Гармония неба и земли, семь тонов Сеси. С первым звуком в мире воцарится мир», – проговорила я последнее предложение «Небесной музыки».
– Да, в небесно-земной гармонии изначально было семь тонов: пять в мире людей, один на небе и один в земле. Однажды император Яо отправился в долину Сеси, чтобы послушать чудесное пение синих птиц. На основе звуков неба и земли он создал «Дачжан». А так как твое сердце закрыто, то два тона неба и земли тоже молчат. И несмотря на то что госпожа Сяо в мире людей нашла музыку «Дачжан» с помощью ясновидения, записанная в «Небесной музыке» на языке муя она имела лишь пять тонов, двух не хватало.
– Мама, а можно ли вообще найти эти два тона?
– Только тебе это под силу.
– Мне?
– Да, раньше именно ты управляла звуками неба и земли. Восстанови утраченные воспоминания, открой сердце, и тогда ты сможешь расслышать голоса неба и земли. В твоем сердце есть три чувства: осознание, энергия и просветление. Когда Лэй нашел тебя на Священной горе и разбудил, он открыл чувство «осознания». Все, что ты испытала в княжестве муя, невольно открыло «энергию», дав способность испытывать эмоции и обострив интуицию. Последнее и самое важное – «просветление», которое устанавливает связь между небом, землей и людьми, оно все еще тебе недоступно. Когда-то ты оставила людям костяную флейту из долины Сеси, которая может воспроизводить семь тонов. Сюжеты об этом есть и на фресках в Тумэне. В «Каноне муя» предсказано, что тысячу лет спустя в мире снова появится костяная флейта, откроются все три чувства и произойдет последнее сражение между небесной мелодией и вэйци.
– Костяная флейта! – Мне сразу вспомнилась лекция Му Фэна. – Согласно легенде Синяя птица была так тронута добродетелью императора Яо, что из своей локтевой кости она сотворила флейту. Звуки, издаваемые флейтой, превышая допустимый диапазон человеческого слуха, резонировали с небом и землей. С помощью флейты Яо создал «Дачжан». Найденный музыкальный инструмент на острове Цяньхэн подтверждает легенду.
То, о чем тогда рассказывал Му Фэн, крепко засело у меня в голове.
– Флейта уже обнаружена?
– Конечно… Мама, мне нужно кое с кем увидеться, – проговорила я, закусив губу.
Я помню посещение студии Му Фэна во всех подробностях. Вид на море из окна, солнечные лучи, ослепительными бликами рассыпавшиеся по водной глади. Те эмоции и сказанные слова как будто были из прошлой жизни.
Я не знала, как далеко я смогу продвинуться, не видела, что ждет меня впереди, когда на меня обрушится гнев бога Энигмы. Каждый проживаемый мною день мог стать последним.