Сказание о Юэ Фэе. Том 1
Шрифт:
Учжу спросил у Хамичи:
— Кто этот Чжан Бан-чан, честный человек или предатель?
— Самый что ни есть предатель.
— Так, может быть, его?.. — Учжу провел пальцем по горлу.
— Повелитель, не надо торопиться — сейчас предатели могут сослужить вам хорошую службу! — возразил Хамичи. — А когда вы завоюете Поднебесную, можете расправляться с ними, как вам вздумается!
— Хорошо, пусть его позовут! — согласился Учжу.
Чжан Бан-чан вошел в шатер, упал на колени и воскликнул:
— Могущественный
— Зачем пожаловал, почтенный Чжан? — спросил Учжу.
— Я хочу разорить сунского императора и уговорил его послать вам подарки! Я приезжаю третий раз — два раза подарки забирали себе ваши вожди.
— Так вот почему они ушли! — воскликнул Учжу.
— Повелитель, пожалуйте ему титул вана, и он будет служить вам, как верный пес! — шепнул Хамичи на ухо Учжу.
— Чжан Бан-чан, если ты изъявишь мне покорность, я пожалую тебе титул чуского вана! — объявил Учжу.
— Покоряюсь, покоряюсь и готов вам служить! — Чжан Бан-чан земно поклонился. — Но только вы, повелитель, должны лишить сунского императора наследников! Иначе Поднебесную вам не завоевать!
— Как же это сделать?
— Пошлите со мной своего чиновника. Пусть он скажет, что вы отведете войска только тогда, когда вам дадут в заложники вана из императорской фамилии. Я тоже постараюсь припугнуть императора, и можете быть уверены — он пришлет к вам наследника престола.
«Подлец, настоящий подлец!» — с возмущением подумал Учжу, но, продолжая сохранять любезный тон, сказал:
— Ты замечательно придумал! С тобой поедут мои министры Хамиган и Хамицян. Девушек и мальчиков-певцов можешь забрать — они мне не нужны.
Чжан Бан-чан с Хамиганом и Хамицяном вернулся в город, предстал перед Цинь-цзуном и доложил:
— Девушки и мальчики-певцы Учжу не нужны, он отведет войска, как только к нему в заложники пришлют наследника престола. Советую вам, государь, согласиться на его требование! Ведь как только подойдут войска и мы разгромим варваров, наследник вернется ко двору! Но если вы сейчас ответите отказом, может погибнуть вся империя!
Цинь-цзун колебался.
— Решайтесь скорее, государь! Положение опасное, медлить нельзя! — торопил Чжан Бан-чан.
— Наставник Чжан, проводите посланцев в Золотую беседку, — приказал Цинь-цзун. — Мы с отцом посоветуемся и объявим наше решение.
Чжан Бан-чан проводил цзиньских министров в беседку, а сам тайком вернулся во дворец и сказал императору:
— Государь, речь идет о судьбе государства. Когда будете советоваться с батюшкой, сохраняйте твердость! Я понимаю, что он любит своих детей, — но нельзя же из-за малого терять большое!
Цинь-цзун кивнул головой, удалился во внутренние покои и сказал отцу:
— Чжурчжэни требуют в заложники вана из императорской
Хуэй-цзун сквозь слезы проговорил:
— Сын мой, ты попался в сети изменников! Но если иного выхода нет, придется послать твоего брата Чжао-вана.
Старый император велел позвать младшего сына и, с трудом сдерживая слезы, сказал ему:
— Сын мой, ты знаешь, что армия Учжу угрожает столице? Твой старший брат трижды посылал ему подарки и просил мира, но он не хочет уходить, пока ему по пришлют в заложники вана из императорской семьи. Я хотел бы послать тебя!
Молодому вану было всего пятнадцать лет. Он отличался исключительной сыновней почтительностью и, как только увидел отца в печали, так сразу сказал:
— Батюшка, не жалейте меня! Вам тяжело, я понимаю. Но разве легко было нашему предку создать империю? Я буду заложником у чжурчжэней, а как только подойдут войска и варваров разгромят, мы снова встретимся!
Хуэй-цзун был тронут его словами. Он вышел в зал, созвал сановников и обратился к ним:
— Чжао-ван согласился поехать заложником в цзиньский лагерь! Кто из вас хочет его сопровождать?
Вперед вышел Цинь Гуй, молодой человек, получивший на последних экзаменах звание «первого из сильнейших», и доложил:
— Я готов ехать с ваном и охранять его!
— Очень рад твоему рвению! — одобрительно сказал Цинь-цзун. — Когда вернешься, получишь самую высокую должность!
С этими словами Цинь-цзун удалился во внутренние покои, чиновники тоже покинули дворец.
Чжан Бан-чан, Цинь Гуй и два цзиньских министра повезли Чжао-вана во вражеский стан. Чжао-ван горько плакал, покидая столицу.
Когда Чжан Бан-чан добрался до неприятельского лагеря, он сошел с коня и вместе с Хамиганом и Хамицяном направился в шатер Учжу. Цинь Гуй с Чжао-ваном остались ждать у ворот.
Как только Чжан Бан-чан явился к Учжу, тот спросил:
— Ну, что?
— Южный чужеземец Чжан Бан-чан сдержал слово: сунский император прислал заложника! — доложили Хамиган и Хамицян. — Это сын Хуэй-цзуна — Чжао-ван, а сопровождает его некий Цинь Гуй. Они у ворот лагеря ждут ваших приказаний.
— Пригласите их ко мне! — распорядился Учжу.
Военачальник Пулувань, которому отдавал приказание Учжу, был немного глуховат, и слово «пригласить» принял за «притащить». Он выбежал из лагеря и грозно крикнул:
— Который тут Чжао-ван?
Цинь Гуй указал на отрока.
Пулувань подскочил к Чжао-вану, грубо стянул его с седла и поволок в лагерь.
— Вы так убьете моего господина! — кричал Цинь Гуй, догоняя его.
Пулувань притащил Чжао-вана к шатру, но юноша был уже мертв.
Учжу охватил гнев:
— Кто велел тебе тащить его по земле? Мерзавец, отрубите ему голову!